Отправлено: 10.04.11 13:24. Заголовок: [02.01.2023 г.]И тьма нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь.

Желаемое название темы: И тьма нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь.
Время действия: 2 января.
Место действия и его примерное описание: какой-то безлюдный переулок по дороге из театра.
Действующие лица: Гарри и Джинни Поттеры, Уолтер Сазерленд.
Ситуация: Нападение. Кажется, пора вспоминать старые навыки, если хочешь быть здоров.

/ЭПИЗОД ЗАВЕРШЕН/

 Отправлено: 10.04.11 14:56. Заголовок: Сказать, что Гарри п..

Сказать, что Гарри пребывал в состоянии, близкому к шоку, значило бы промолчать. Не успел он успокоить себя и дорогую жену тем, что сумел, наконец, поговорить с сыном, как два взрослы человека, а не как взрослый сын и отец, не вышедший до конца из детского возраста, как чудить начала Лилиан. На её счастье, сейчас Гарри было не совсем до неё, но если она думала, что он спустит ей с рук её поведение - она глубоко заблуждалась. Просто ему надо немного придти в себя - и отец со всем разберётся. Мало того, Альбус все каникулы ходил как в воду опущенный, а Лили, конечно, скорее бы язык себе отрезала, чем рассказала бы папе в чём дело. В общем, Рождество у них вышло не то, что не семейное, а непонятно какое. Но Гарри не собирался замыкаться на проблемах отцов и детей и поддаваться унынию. В конце концов, всё не так плохо. По крайней мере, Джеймс его не ненавидит и, как оказалось, его слова по поводу того, что он ему больше не сын, имели несколько иной смысл, чем Гарри себе накрутил в голове. Оказалось, сыну хотелось занять своё достойное место в семействе Поттеров, чтобы оторваться от знаменитого имени своего отца. Гарри было тяжело это принять, но он принимал. Он пытался и так и эдак распросить Ала, что случилось с его настроением, потому, что такое мрачное лицо обычно умиротворённого сына он не мог списать даже на такой скорополительный отъезд старшего брата - было здесь что-то другое - по крайней мере, сам Гарри сидел с таким мрачным лицом в те ужасные дни, когда Джинни была от него далеко, и он понятия не имел, как она там без него и вспоминает ли вообще о его существовании. С Лилиан ему предстоял разговор, который вряд ли можно было назвать приятным, и ей придётся сказать всё отцу начистоту. Правда, пока Джинни отговаривала его от этой затеи, на что Гарри вёлся, как ни странно. Хотя что может быть странного? Он прекрасно понимал, как его Джинни сейчас тяжело. В конце концов, он отец, а она - мать. И он понятия не имел, как больно ей может быть внутри, насколько сильно. И ему очень хотелось чем-то разбавить тоску, в которой он сам был виновен. Ему хотелось, чтобы глаза его любимой женщины вновь улыбались и миру и ему. В конечном итоге, явная остранённость детей в каком-то плане играла им на руку - они могли извлечь из этого затишья пользу и побыть, наконец давно, как им не удавалось почти с тех самых пор, как на свет появился их первый ребёнок. А теперь дети росли, отделяя свои миры от того мира, который располагался под уютным родительским крылом, а они вновь могли почувствовать себя молодожёнами. Гарри удивительно оживился, не бросаясь с головой в работу, как он делал обычно, не взирая на празднике, он твёрдо решил - эти каникулы они проведут вместе с Джинни. И её раненое происшедшим в Сочельник сердце начало отходить, кроме того, Гарри уже успел успокоить её тем, что поговорил с Джеем, не рассказывая, впрочем, подробностей, уважая и оценив то, что сын доверил лично ему. Кроме того, лишний раз волновать свою дорогую он не хотел - мало ей потрясений, можно подумать.
Сегодняшний день проходил просто отлично. Джинни засомневалась, её ли муж стоит перед ней, когда тот притащил ей завтрак прямо в постель, причём, не забыв о её любимом блюде, которое вышло даже отдалённо похожим на то, что получалось у гения кулинарии Молли. Затем они, обнявшись, посмотрели утренние новости, он заботливо прикрыл плечи Джинни своей рубашкой, уткнувшись в её волосы. Её запах всегда сводил его с ума, он даже придумал ему отдельное название - рыжий запах. И всегда говорил это так трогательно, с любовью. Сейчас ему странно даже было подумать, что он мог встречаться с кем-то другим, что она встречалась с другими - ведь очевидно, как ясный день - они созданы друг для друга. Вечером Джинни и Гарри засобирались в театр - вот уж совсем невиданное для них действо. Оба, казалось, даже помолодели. Хотя, помолодел скорее Гарри, на лице которого мирские заботы оставили свою печать. А Джинни всегда выглядела свежей и невероятно красивой, женственной и утончённой. Он обожал смотреть на её волосы, на ревницы, запястья, на талию - и не мог налюбоваться каждой её чертой. Из театра они вышли за руку, как когда-то давно, ещё в школьные годы. Другие супружеские пары, чинно держа друг друга под руку, бросали на них недоумлённые взгляды, но им было всё равно. Они наслаждались друг другом и заранее знали, что сегодня заснут только в обнимку и никак иначе. До дома оставалось всего ничего, но они решили не срезать путь и пойти более длинной дорогой - такая чудесная лунная ночь, такой свежей воздух. И они - одни в целом мире. Вдруг Гарри резко что-то почувствовал. Боль ворвалась в его лоб с такой силой, что ему показалось, что в него кто-то швырнул убивающее проклятье. В глазах плясали огни, ему хотелось биться о землю и заорать. Но это был шрам - всего лишь шрам, как предвестник скорой опасности. Он резко достал свою палочку и молниеносно завёл Джинни за свою спину. Тяжело задышал, напряжённо вглядываясь в темноту. Он всегда был готов дать отпор. Но чёрт возьми, почему именно в этот счастливый день? Одно он знал точно - что бы там не было, но она будет жить. Он отдаст жизнь за неё и все свои силы противнику придётся потратить на него, какими бы там не были его коварные планы.

 Отправлено: 10.04.11 15:37. Заголовок: Джинни никогда не ду..

Джинни никогда не думала о том, что чувствовала ее мама, когда ее дети один за другим уходили из Норы в большой незнакомый мир и начинали жить самостоятельно. Теперь она понимала, почему когда Билл, а за ним Чарли закончили школу, Молли столько энергии направляла на ее воспитание. Когда дети взрослеют, всегда трудно их отпустить. Впрочем, отчасти это еще и радосно.
Короткое письмо Джея, пришедшее вечером тридцатого, заставило женщину улыбнутся, пусть и с изрядной грустью в глазах. Чтож, мальчик вырос, пора см этим смирится. Так же, как выросли Альбус и Лили. Джин, не в пример дочери и мужу, старалась не тормошить младшего сына - в тех делах, которые его мучили, третий не помошник, там только двое могут разобратся. А еще она старательно переводила внимание мужа от отлучек дочери - его манера вести разговор не подтолкнулла бы к откровенности, а только спугнула бы набирающие силу первые чувства. Джинни смотрела на Лилс, на свою маленькую девочку, и через десятилетия видела себя, испуганную, смущенную... влюбленную.
Теперь взрослая женщина шла под руку со своим мужем, со своей первой и единственной любовью, и вспоминала... Тревога, поселившаяся в сердце уже давно, со смерти тетушки Мюриэль набирала все большую силу, временами захлестывая Джинни с головой. То будущее, которого она больше всего не хотела для своих детей, близилось. Поэтому она с такой отчаяностью пыталась забытся в такие короткие минуты счастья и покоя. Вот сейчас они с Гарри бредут по залитым лунным светом переулкам, держась за руки, как в те давнишние незабвенные дни, и молчат, не потому, что не знают, что сказать, а потому, что и говорить уже ничего не надо...
Но тут Гарри молниеносно выхватил палочку и, не давая ей понять, в чем дело, заслонил ее собой, вглядываясь в темноту, готовый дать отпор врагу.
От чего так и не отучился Гарри Джеймс Поттер, так это жертвовать собой, постоянно вылезая на передовую. И чего так и не понял за долгие годы, которые они друг друга знали - что его жене уже давно не нужен защитник. Палочка в ее руке оказалась спустя мгновенье после его неожиданной перемены. Джинни вся напряглась, готовая ринутся в бой на равне с мужем - уж что-что, а боевых навыков защитница Хогвартса не потеряла.

 Отправлено: 10.04.11 17:36. Заголовок: Если говорить начист..

Если говорить начистоту, то Уолт не понимал, что с ним творится. Вот уже сутки, как его охватила апатия, сравнимая разве что с.. Да нет, он еще такого не испытывал. Казалось, его сознание заживо разрывается надвое. Когда попадаешь в зависимость от кого-то другого, это оскорбительно, но когда тебя подчиняешь ты сам, это поистине мучительно. ПО крайней мере, Уолту казалось, что это его рук дело. Возможно, он просто сходит с ума, а чего еще следовало ожидать после всех его выходок? Удивительно, что это произошло сейчас, а не раньше. Критическое обострение негативных чувств, съедающие тебя изнутри, когда ты пытаешься сопротивляться. Отличительной чертой Уолтера всегда было его хладнокровие в отношении все остальных, особенно его жертв. Хладнокровие, которое он сам в себе развил, что больше не допустить того ада, в котором металась его душа, когда он оставался один. Выходит, он себя обманывал. Выходит – это была фикция его отчужденности, его безразличия. Так ли? Определенно, он запутался, Он не владеет ситуацией, он не может руководить собой.
Что же случилось? Что произошло? Он не помнит. Хотя.. Иногда агония прерывается и он может вспомнить то, что происходило с ним в последние часы. Он помнит каменные стены в мрачных потеках. Кажется, Хогвартс. Точно, там была она, и кто-то еще. А потом это началось. Он еще удивился, что обычной простудой не болел уже лет 10, но пульс, начавший напоминать гудение и расширенные зрачки, которые он увидел в зеркале у себя в ванной, навели на мысль, что это далеко не такая уж простая инфекция. Дальше только хуже…
Последнее, что он ощущал, это ярость. И не просто по факту, а ярость к определенному человеку.
Скажите, дети, как его зовут? Га! Та-та-та-та-та… Ри! Та-та-та-та-та.. По! Та-та-та-та-та-та-та… Тер! Та-та-та-та-та...
Он не помнил, как трансгрессировал в темный переулок, не мог определить, сколько времени простоял на улице. Больше всего ему хотелось, чтобы стук в его груди заглох и он остался в тишине хоть ненадолго. Руки не слушались, да что там руки! Он не мог руководить собственными мыслями, не то что своим телом!
Но вдруг на долю секунды все затихло, и Уолт не мог понять, почему, как вдруг не заметил перед собой лицо, известное всем и каждому. Поттер, собственной персоной. Как в замедленной съемке он прошел мимо, ведя за собой свою ненаглядную Джинни Уизли. Они не заметили Уолтера, стоящего к тени проулка, а он тем временем впервые в своей жизни обрадовался появлению «избранного». Какая ирония. Избранный избавил его от мучений… А впрочем..
Ярость вернулась так же внезапно, как и пропала. Побуждаемый неизвестной силой, Сазерленд взмахнул волшебной палочкой, которая уже давно была наготове, и проник в сознание Поттера-старшего. Это было легко, ведь он не сопротивлялся. Появление пожирателя было для него неожиданность, но вся его сущность и профессия обязывали встречать такого рода неожиданности лицом к лицу. И он увидел перед собой лицо Уолтера, потому как последний был не в том состоянии, чтобы скрывать свою личность. Но если он сошел с ума, не все ли теперь равно?
- Хорошо провели вечер? – Уолтер не узнал своего голоса. Шипящие отзвуки парселтанга вырвались наружу. Вслед за этим он трансгрессировал метров на пять левее, вынырнув в соседнем участке тени, дабы избавить себя от парочки защитных заклинаний, пущенных в его сторону. – Инкарцеро! – Заклинание веревок, может не такое уж и страшное, но страшнее его было то, что он намеревался сделать в ближайшем будущем.

 Отправлено: 10.04.11 18:32. Заголовок: Гарри без страха смо..

Гарри без страха смотрел в глаза мужчине, которому вздумалось поинтересоваться как они провели вечер таким ядовитым голосом, каким только можно было представить. Звуки его голоса чем-то напоминали Гарри свистящие звуки, которые издавали те немногие, что умели изъясняться на парсултанге.
Протего хоррибилис.
Секунда и щит, призванный защитить от самых тёмных заклятий, вырос прямо перед Джинни - Гарри понимал, что эти секунды промедления могли дорого ему стоить, но он не мог надеяться на авось, потому, что если бы нападавшему вздумалось вытворить что-то неожиданное в отношение его любимой супруги, он не стал бы рисковать. Мелькнула у Гарри мысль, что, возможно, тот не случайно выбрал именно этот момент, зная, что Поттер ни за что не асбтрагируется от защиты жены и сегодня будет более уязвим. Мужчина тут же исчез, но явно для того, чтобы тут же нарисоваться где-то позади него в темноте. Конечно, несмотря на явную опасность, исходящую от незнакомца, Гарри не мог сейчас применить заклинание, скажем, перелома костей - мало ли у него паранойя и этот парень просто решил зацепить случайных прохожих. Но интуиция редко его подводила. Сделав молниеносный выпад, Гарри нанёс удар, -
Конфундус максима.
Самое стандартное и адекватное из того, что мог сделать Поттер, понятия не имея, столкнулся ли он с настоящей опасностью или просто больное сознание заставляет его видеть тьму там, где её не было. И тут вдруг случилось нечто, чего не ожидал никто - явно ни один из троих участников оных событий. Заклятие отрекошетило прямо в Гарри - его палочка то ли сошла с ума, то ли...он не мог ничего понять, но тут вдруг осознание хлынуло ему в мозг невероятном всплеске - этот человек залез в его мысли - вот уж чего Гарри не ожидал, но, прикоснувшись к ним, вызвал такую бурную реакцию, как серная кислота, которую наивно пытаются заглушить водой. В голове вплыли разные образы - улыбка крёстного и его гибель, отчаянный крик самого Гарри, первый поцелуй с Джинни, вот он несё на руках крошку Джея, и - Нагайна - змея, напавшая на них с Гермионой. Шипящие звуки из её полного яда рта и лицо со столь же змеиными чертами и жестокий холодный смех.Кажется, его конечности сковали верёвки, но Гарри, вытаращив глаза, как безумец, уже этого не замечал. Он и так уже валялся на сырой земле, сбитый своим же собственным заклинанием, непонятно по какой причине так его подведшее. Впервые в жизни он вдруг подумал, что почувствовал Воландеморт, когда его заклятие, направленное на самого Гарри, ударило обратно. Но, чёрт возьми, почему здесь и сейчас?! И будь проклят тот день, когда он не встал на колени и не умолил профессора Снейпа научить его, бездаря, закрывать свои мысли так, чтобы об этом потом слогали легенды. И всё же, дело было не в этом. Гарри бы непременно сражался достойно, как и полагалось аврору, но что-то на лбу так горело, что он не мог сосредоточиться даже на лице собственной жены. Больно, но показать этого он не смел.
Джинни, трансгрессируй отсюда!!!
Он был уверен, что заорал это в полную мощь, но из горла донёсся лишь едва различимый хрип, который с трудом склыдвался в слова. Всё тело как будто бы разбил паралич, сначала он был уверен, что это может быть только Круциатус, но дело было не в этому. Это было что-то внутри Гарри Поттера, внутри него самого. Он с трудом перевернулся на спину. Знал ли Гарри, как отбить заклятие Инкарцеро. Да, чёрт возьми, в совершенстве - это была его работа. Также как знал, как избавиться от пут. Но, вот беда, всё тело его сковала такая апатия, что ни одна мышца не желала повиноваться ему. Шрам уже не просто горел, он заставлял его просто пылать всем лицом, едва ли не крича от боли, которая - он был уверен - не могла быть вызвана ни одним известным им заклятием. Гарри почувствовал, как крам начинает окрашиваться его кровью, которая теперь тонкой струйкой стекала по лбу. Никогда в жизни он не чувсовал такой боли, что мог мечать только об одном - не о том, чтобы его голова лопнула и перестала, наконец, приносить такие страдания, а о том, чтобы его любимая жена хотя бы раз в жизни послушала его и спасала сейчас себя. Впрочем, глупее ничего придумать было нельзя - никогда в жизни она не оставила бы мужа на съедение пожирателю смерти. Гарри обязан был собраться, отстраниться от боли. Сцепив зубы, он всё же сумел разлепить будто склеившиеся веки, которые резал непонятно откуда струящийся свет - или ему просто казалось - как он, наконец, смог вглядеться в лицо, скрытое полутьмой. Он не мог в этот момент точно вспомнить имени этого человека, но мог сказать одно точно - на какие-то пару секунд в его глазах промелькнули такие искры боли, которые были ему самому до потери сознания знакомы. А уже в следующие он увидел ледяной стальной взгляд, который он видел когда-то очень давно - но на другом, змеином лице. Здесь что-то было не так, но боль не давала ему сосредоточиться.
Я тебя где-то видел. Джинни, это Империус или какая-то чертовщина в этом духе, он сам не свой, я уверен...
И, всё также сцепив зубы, изо всех сил стараясь держаться, чтобы не напугать свою Джинни своим состоянием, которое, судя по всему, сейчас походило на предсмертное - его нос заострился, глаза чуть было не закатились куда-то. Очки съехали набок и ему почему-то подумалось, что у него сейчас смешной вид. Без очков лицо незнакомца казалось ему уже смутным пятном.
Что тебе нужно?
Он, собравшись, наконец, заглушил звуком своего голоса мелькающие в голове образы и голоса. Этот мужчина мог сейчас сказать всё, что угодно. Мог сказать, что их дети убиты и у них не было бы оснований не верить ему. Сердце гулко стучало в груди. Если бы он только мог что-то сделать, чтобы оградит свою Джинни от этого. Да уж, глава Аврората. Вот уж он бы точно не отказался увидеть Картера - хотя именно ему похвалялся крутизной этой своей должности, как малый ребёнок. Тот бы точно не сплоховал. Хотя ни у него, ни у кого-либо другого не было той страшной связи с Воландемортом, которой он сцепил себя с Гарри, сковав их разум единой цепью.
Воландеморт.
Одно слово, которое Гарри из себя выдавил, хотя был уверен, что никогда больше не придётся его произносить. Называл ли он этим именем человека или пытался что-то сказать - было не ясно. Нет, перед ним не Том Марволло Реддл, его Гарри узнал бы из всех. Но что-то было не так. Это был не Империус. И не Воландеморт.

 Отправлено: 14.04.11 14:47. Заголовок: Видимо, не суждено и..

Видимо, не суждено им судьбой провести хоть один мирный и тихий вечер в стремительно сходящем с ума мире. Женщину окружил мощный щит мужа, а она выбросила в сторону нападающего достаточно гуманное Отключись и куда более мощный Ступефай. Но появившейся из темноты мужчина уже трансгресировал чуть в сторону, уходя от ее заклинаний.
То, что произошло дальше, ввело Джинни в ступор. На несколько секунд. Приказ ее контуженого собственным заклинанием мужа женщина проигнорировала, пристально следя за нападающим, но атаковать не спешила. Легкое и почти незаметное движение палочкой - и связавшие Гарри веревки были разрезаны, но это мало спасало ситуацию - отрекошетивший Конфундус надежно вывел главу аврората из боя. И, похоже, Гарри накрыло еще что-то, куда страшнее банального заклятья. Джин вздрогнула, услышав сорвавшееся с уст мужа имя.
Так значит, Картер был прав...
Главное - спокойствие. И не в таких передрягах оказывались. Джинни чуть нервно усмехнулась и зажмурилась.
Люмос-салемо.
Сначала - дезориентировать противника. Потом - контратаковать. Мысленно извиняясь перед хозявами старого кирпичного домика, у стены которого стоял тот, кого ее муж назвал Волдемортом, Джин взмахнула палочкой.
Бомбарда максима.

 Отправлено: 14.04.11 17:08. Заголовок: - Что, разучился кол..

- Что, разучился колдовать, Поттер? Долор Вомикал! - ответил проклятием Уолтер главе аврората, который и так уже собственноручно нанес себе приличный урон. Однако, не стоило воспринимать его благоверную как ничтожного противника. Каким-то везением она увернулась от заклинания веревок, успела освободить Поттера, хотя это ему не особо помогло - он так и продолжал корчиться на земле. Но проклятие Уолтера их не зацепило. Минус использованного Джинни заклинания света был в том, что ослепляло оно и того, кто непосредственно колдует. А потому Уолта не пришлось уговаривать воспользоваться этой ситуацией, чтобы в очередной раз аппарировать за спину защищающимся. Как нельзя вовремя. "Бомбарда" ударила о стену едва Уолт повернулся на каблуках.
- Петрификус Тоталус! Выстрелил Уолт в Джинни Уизли.
ОСС: Скрытый текст

Гарри просил, чтобы я поизмывался над ним, а Джинни особо не трогал. Да, что-то в этом есть мазохистского, но я выполняю его просьбу и разрешаю за это запустить в меня калечащим проклятием, когда сойдет на нет действие ПТ. ок?

Конечно, он мог ее просто усыпить, но было в этом нечто приятное, если она сможет лицезреть как он будет ломать кости ее мужу. А вот кстати и он, корчится под ногами. Гнев новой волной нахлынул на пожирателя, заставив его сознание отключиться под натиском Воландеморта. Да, что и говорить, квартирантов надо выбирать тщательнее.
- О, ты узнал меня? Пять баллов нашему дорогому мистеру Поттеру! - шипением вырвалось из Уолтера, когда он присел на одно колено, чтобы лучше видеть недееспособного Поттера, его муки. - Ах, да я совсем забыл.. Ты уже давно не мальчишка, не любимец Хогвартса, не избранный магического мира. Ты живешь своей жизнью, спокойно и размеренно. Сколько лет? 20? 25? В то время как я метался между двумя мирами. Знаешь, один день здесь длиться месяц там... - Сущность, заполняющая нутро Уолтера, дернулась, как от страшного сна, но не отвернула взгляда покрасневших глаз от Поттера. - Поверь, у меня было порядком времени, чтобы во всех красках представить этот момент.. Виртус Виолатио! - Выпустил он из палочки калечащее проклятие в предвкушении приятной его взору картине мучений Гарри Поттера.

 Отправлено: 15.04.11 11:14. Заголовок: Яркий свет, который ..

Яркий свет, который смешался в проносящихся голове образах, взрыв, какие-то звуки схватки - Гарри не сомневался, что его любимая жена ни за что не прислушается к здравому смыслу, и не оставит его здесь одного. Уж он-то знал, как его милая нежная любимая в случае необходимости откидывала любые сентиментальности и превращалась в решительную и сосредоточенную волшебницу, с которой шутки шутить не стоило. Мерлин, лишь бы с ней ничего не случилось. Если что-то произойдёт, он себе не простит. И не переживёт. Потому, что без неё его жизнь потеряла бы всякий смысл. Джинни была просто вне конкуренции - так изящно и своевременно освободила его от пут. Если бы Воландемор благородненько дал ему тайм - аут он бы нашёл в себе силы подняться хотя бы на шатающихся ногах, но об этом можно было только мечтать. Вот заклинанием даже в таком незавидном положении лёжа он его бы угостил и даже знал каким, уж точно не собираясь прониаться его страданием все эти годы. Но, беда, Гарри понятия не имел, что ещё учудит его палочка. Ладно в него, а что если она окончательно сошла с ума и вообще выкинет не то, что он решит, да ещё в Джинни - мало ли. Так рисковать он не мог, хотя промедление было не менее опасным. Хотелось с силой ударить асфальт кулаком от безнадёжности. Этот гад всё же сумел подпортить им вечер. Надо сказать, вопрос, который с трудом достиг его разрывающейся от боли головы, был весьма актуален. Гарри и сам представления не имел, что за чертовщина произошла с его палочкой, которая вдруг надумала придать своего хозяина, притом в самый ответственный момент. Да уж, Воландеморт, наверное, чувствовал нечто сродни, когда бузинная палочка выкинула сюрприз и не прикончила мистера Поттера, вернее, тогда просто Поттера. Правда, вот незадача, у Гарри никто ни в какой схватке его палочку не отбивал, да и не была она самой сильной палочкой в мире. Мысль о том, что придётся вновь искать ей замену без ножа его резала - всё-таки с этой они прошли вместе долгие годы и привыкать к новой будет не так-то просто. А уж, что его старая добрая волшебная палочка хранила в себе много разных сюрпризов, суть которых расскрал ему ещё Дамблдор...эх. Не стоит думать об этом, особенно учитывая, что если сейчас он не соберётся, скоро думать не придётся вообще ни о чём. Мысли затравленно кинулись к Джинни - и Воландеморт, словно почувствовав это, направил на неё заклинание. Петрификус. Слава Мерлину. Гарри теперь был уверен, что Джинни тот - по совершенно непонятной, но счастливой для них причине - трогать не будет. Если бы он хотел бы сделать ей больно, то обязательно бы решил устроить это у него, Гарри, на глазах, не доставяя ему такого счастья, как умереть первым и не "насладиться" агонией любимой жены. А тот, судя по всему, решил заняться вплотную именно Гарри. Говорить что угодно, заговорить ему зубы, только бы протянуть время, чтобы Джинни смогла спастись. Что угодно. Гарри впервые с того момента как старший сын ушёл из дома, порадовался тому, что сегодня он не войдёт в родные стены. Потому, что вместо родителей его там мог поджидать Воландеморт. Но Ал или Лили...родители Джинни, Мари, Тедд, его младшие племянницы, Рон, Гермиона...нет, нельзя даже допускать такой мысли. С трудом расцепив отчаянно сцепленные от боли зубы, он, наконец, медленно начал справляться с тем состоянием, которое так невовремя на него навалилось. Шрам, ставший будто бы свежим, очерченный его кровью, ныл нещадно, но он уже начал к этому привыкать.
Ты...не мог вернуться. Не должен был. Твоя душа была слишком слаба, чтобы выжить без тела. Не думал, что ты настолько соскучился, что вернулся испортить вечер, обещавший быть чудесным.
Его голос не звучал жалобно или с наездом - Гарри старался говорить просто для того, чтобы говорить. Ровно, как можно более спокойно - чтобы только отвлечь его внимание от своей жены. Куда уж понять Воландеморту значение слова спокойствия. Нет, это скорее он спокойно метался между двумя мирами или где там его носило. А вот Гарри всё это время думал о том, как обезопасить своих близких людей, тех, кто был дорог ему куда больше жизни, от таких, как вот этот. Боялся ли Гарри смерти раньше? Пожалуй, что нет. Там у него тоже была семья, там его ждали. Он бы был рядом с родителями, крёстным, рядом с профессором Дамблдором. Он бы смог, наконец, сказать о том, что наболело, профессору Снейпу. Но с тех пор, как они с Джинни связали свою судьбу в одно целое, он туда как-то не то, чтобы торопился. Мягко так говоря. И тут произошло ещё кое-что. Когда его палочка направилась прямо на Гарри, тот был уверен, что дальше за этим последует зелёный свет, который на сей раз станет для него последним, что он увидит в этом мире. Но, судя по всему, то ли Воландеморт считал теперь, что одной смерти для него недостаточно, то ли опасался, как бы не случилось тоже, что сорок один год назад. Дальше Гарри, совершенно беззащитный уже не столь из-за боли сколько из-за фактически отсуствия палочки, во всей красе ощутил, что значило определение "серьёзные повреждения, боль, переломы". Он вцепился зубами в рукав своей куртки, чтобы просто не заорать. Это было ужасно. Рука сломалась в том самом месте, где когда-то он получил травму при поимке Золотого Снитча. Только вот тогда это были цветочки, по сравнению с ягодками, которыми Реддл угостил его сейчас. Всё тело пронизала нервная судорога, ощущение было ничуть не боее приятного, чем от заклятия Круциатус, которым однажды его чуть не пришиб этот же самый враг. Лёгкие словно превратились в раскалённый камень и сжались внутри, заставляя его судорожно ловить воздух, глаза полопались, а по телу тут и там начали разливаться кровоподтёки - он не видел это, но чувствовал, что органы и ткани словно взбесились внутри. Гарри, едва по земле не катаясь, собрал последние силы и через боль, через то, что он уже почти ничег перед собой не видел, резко притянул склонившегося перед ним волшебника за ворот к себе, приблизив настолько близко, чтобы видеть его глаза. И сколько бы в них не было ненависти в этот момент, Гарри понимал, что это глаза не его кровного врага. И, к слову, уж он то прекрасно знал и внешний облик Воландеморта и Тома Марволло Реддла. И это был не тот человек. Он держал его железной хваткой и прошипел ему, стараясь не корчиться от невыносимой боли, прошипел прямо в лицо, с остервенением, вспоминая, как сам был почти захвачен волей тёмного мага, но всё же смог его вышвырнуть из своей головы. Он не знал, похож ли нынешний случай на тот, но знал точно одно. Перед ним был не Реддл. И не Воландеморт. Он был где-то внутри.
Ты трус, Воландеморт. Прикрываешься чужим телом. Ты не смог заполучить мой рассудок, не сможешь забрать себе и его. Борись, слышишь? Борись. За всё что дорого тебе. Это не твоя ненависть и не твои чувства. Вспомни, борись с ним, борись с Воландемортом!

 Отправлено: 26.04.11 14:19. Заголовок: Джентльмены, не буду..

Скрытый текст

Джентльмены, не буду вам мешать в разборках, пообщайтесь еще немного без моего активного вмеательства )))

Джин опаздала на долю секунды - нападающий снова трансгресировал, точно за спину женщины. В ту же секунду мисис Поттер накрыл Петрификус.
Ирония судьбы или игра случая, но упала парализованная Джинни так, что могла видеть происходящее с мужем. Нельзя сказать, что позиция беспомощного наблюдателя ее радовала. Женщина бесилась от своей беспомощности и чуть не плакала, виля происходящее с любимым человеком. Но даже словом не могла отвлечь нападавшего, и от этого чувствовала себя еще более бесполезной...
Впроцем, против того, кто сейчас управлял телом этого человека, она всегда была и остается неопытной дечонкой, сколько бы лет не прошло...
Как ты вернулся? Зачем? Неужеле тебя здесь еще ждут и зовут? Неужели еще живы сумасшедшие, готовые отдать свою жизнь тебе в услужение, лорд Волдеморт?..

 Отправлено: 06.05.11 13:57. Заголовок: Проще всего сейчас б..

Проще всего сейчас было убить того, кто тебе ненавистен всем своим существом. того, кто сейчас корчился в твоих руках, того, кто помешал тебе осуществить свои планы, кто разрушил их во мгновение ока, того, кто был рожден вопреки тебе. В голове уже крутились буквы, сплетавшиеся в "авада кедавра", но, сам не понимая почему, он не мог их выговорить. Тот кто управлял Уолтером, заставляя его скитаться по улицам, изводя его сознание воспоминаниями прошлого, несбывшимися надеждами, мечтами, Том Реддл не мог заставить его произнести заклятие и покончить с Поттером раз и навсегда. Что за наваждение? Почему? Как? Недоумение отразилось в глазах Пожирателя, которые так и были уставлены на Избранного, который, что было сил выплевывал наружу слова, нкиак не мог замолчать. Чертово геройство, он не изменился за все эти годы! А Уолт, почувствовав, что пытки постепенно отходят на второй план, сначала не поверил в это. Странно, что к боли привыкаешь быстро, но как долго ее придется потом забывать, не знает никто. И хотя Реддл сейчас был занят более важными длят себя мыслями, чем управление сознанием Сазерленда, Уолт на автомате не мог избавиться от тех памятных образов, которые Том открыл ему заново.
Мысль - самый живучий паразит. ©
Снова и снова он погружался в самые страшные свои воспоминания, снова и снова переживал все это в сжатом темпе, за считанные мгновения, в усиленном формате. Снова он стоял на кладбище и на его глазах земля забирала у него самое дорогое, что у него было. Дед, отец, любимая. Осень, зима и лето, под дождем, снегом и в тени листвы он прощался с тем, что было для него всем. Хотелось кричать во все горло, но он не мог. Просто наступило какое-то онемением, нейтралитет между двумя сущностями Уолтера, каждая из которых не могла решить, кому вступать в права над его телом. И сквозь это онемение до сознания отдаленно доходили слова "Борись, слышишь? Борись. За всё что дорого тебе." Но за что ему бороться? Этого уже все равно нет.. Хотя.. Взгляд случайно упал на перебинтованное запястье, и будто второе дыхание открылось с новой силой. Ведь у него была та, что еще совсем недавно держала его за эту руку, та что пригрела его в минуты падения духом. Девушка. чье имя уносит прямиком в небо, в приют грез и тепла, хотя сама соткана из кусочков льда. Валькирия. Это все, что у него осталось, все, за что ему нужно бороться. "Это не твоя ненависть и не твои чувства. Вспомни!" и Уолт вспомнил каждую минуту, проведенную с ней, каждый ее взгляд, каждое слово, запечатлевшееся в его сердце. И с каждым новым воспоминанием он все больше чувствовал себя, чувствовал свое лицо, свои руки, свои мышцы, в которые на место боли душевной в усиленном варианте пришла боль физическая. И тогда он смог разжать пальцы и отпустить Поттера, бессильно упавшего на землю. Будто ошарашенный, Уолт отшатнулся от него.
- Нет.. Я не хотел, нет! Упав на спину, он рывком поднялся и еще раз в испуге огляделся по сторона, на Джинни, лежавшую под заклятием, на Поттера у своих ног. Только сейчас он в полной мере осознал, что произошло и до чего его довел Воландеморт. - Нет, это не я, а он.. Прошептал Уолтер, когда голову пронзила новая боль, когда Реддл понял, что его притиснили с завоеванных позиций и решил вернуть себе власть над пожирателем. Скривившись от боли, Уолт что было сил собрался и трансгрессировал туда, куда его унести последние хорошие воспоминания о том, что стала для него всем - о его дорогой Кире.

>>> Спасение утопающих дело женских рук.
ОСС: доигрывайте без меня и, думаю, можно закрывать)

 Отправлено: 06.05.11 16:24. Заголовок: Воландеморт держал е..

Воландеморт держал его крепкой, смертоносной хваткой - чужими руками, но эту хватку Гарри узнал бы из всех, эти железные прикосновения, словно сами по себе пропитанные ядом. Говорят - я милого узнаю по походке. Так вот такого "милого", раз почувствовав в своей голове, невозможно было спутать с кем-либо. Гарри вяло взглянул в его глаза - отражающие всю ту ненависть, что Воландеморт испытывал к Избранному, причём избранному им же самим. Гарри вспомнился четвёртый год обучения, когда он, деморализованный гибелью Седрика, был прикован к могиле отца Тома Редда и с ужасом наблюдал за его восстановлением. Как тот коснулся пальцем его шрама и вызвал всё ту же невыносимую боль, которая сегодня усилилась в десятки раз. Но тогда Гарри был полон сил, он был готов сражаться, в нём закипала та благородная злоба, кторая позволила ему не разорвать ту связь, что случилась между их брошенными друг в друга заклинаниями. Это был первый и последний случай на его памяти, когда Авада Кедавра не попала в свою цель. На памяти других первым случаем был Гарри Поттера в первый год своего рождения, в тот год, когда он и заполучил этот незаживающий шрам, который стал для всех легендой, а для него - проклятием и сумасшествием. Гарри с трудом фокусировал взгляд на его глазах, таких злобных, жестоких, но вместе с тем Воландеморту не принадлежащих. Будь он в трезвом уме и памяти, будь он не покалеченным, Гарри всё равно поступил бы сейчас точно также. Никто из аврората не понял бы его, он был даже не уверен, что его поняла бы Джинни, Рон, Герми или понял бы Нев. Только этот мужчина, в теле которого скрылся от справедливого суда Воландеморт, смог бы понять. Потому, что только пропустив через себя всю эту тьму, которая скрывается в этом тёмном маге, можно понять, чего стоит даже глоток света. И уже начинаешь ценить жизни тех, кого просто обязан убить. Кажется, слова Поттера слегка смешали карты Реддла, который привык, что Поттер храбрится и пытается вступить с ним в схватку. Но с той поры, как Гарри Поттер без страха встал перед ним, готовый умереть за своих друзей и близких, готовый покориться судьбе, которую подготовил для него Альбус Дамблдор, он изменился, как каждый, переживший смерть. Кажется, его слова возымели некий эффект, так что мужчина уже смотрел на Поттера как-то иначе, почти по-своему, вымещая из сознаний кровожадные желания Воландеморта, но Гарри уже этого не замечал. Боль, ломившая переломанные кости, разрывающийся на части окровавленный шрам, лихорадка, бьющая тело, затмевали все прочие мысли. Перед глазами встало лицо Дамболдора - то, каким он узнал этого великого мага и то, каким не запомнил. Испытывающим чувство вины за гибель сестры и не зная, он ли стал тому виной, готовый пожертовать младенцем, которого не сумел погубить Воландеморт, чтобы все прочие выжили и чтобы этот выросший мальчик сам понял, как распорядиться своей жизнью, как сделать выбор. Дамболдор более цинично расчётливый, с холодной головой, но умеющий так любить, как никто. В его голове этот образ смешался с образом старшего сына. Он бы понял, почему Дамблдор поступил именно так, как стратег, как боец. В голове что-то больно щёлкнуло. Гарри Джеймс Поттер был готов ко всему. Но возвращение Реддла и та мясорубка, которую всем предстояло перенести вновь его подкосила. Тем временем хватка ослабла и ноги Поттера подкосились вновь, заставляя пасть на землю, как безвольную куклу. Впрочем, силы мага, ведущего битву с Реддом в своей голове, также явно были подкошены, он споткнулся, упал, на секунду их взгляды с Гарри пересеклись - обоих раздирала какая-то совершенно нечеловеческая боль, оба в эту секунду понимали друг друга и не могли друг на друга смотреть, словно человек, выбравшийся из тёмной пещеры, которому солнечный свет, так желанный всем остальным, готов был выжигать всю сетчатку. Гарри даже зажмурился и когда с силой распахнул глаза во второй раз, мужчины уже свет простыл. Гарри с трудом стиснул зубы, из последних сил пальцами вгрызаясь в клоки земли вокруг подползая к Джинни и, лишь испытав неимоверное облегчение, увидив её лицо, пусть перепуганное и застывшее, но живое, он осторожно подобрал её палочку (свою после всех её выкрутас он не рискнул пускать в действие, разумеется) и, направив на жену, произнёс, -
Фините Инкантатем.
Гарри без сил опустил голову вниз, уперевшись в плечо отмершей жены, изо всех сил собирая последние силы, чтобы удостовериться, что его любимая женщина цела. Жгучий стыд за то, что он не сумел её защитить, не сумел стать для неё той опорой, которой просто обязан был стать в этой ситуации, не дав запугать её Тёмному Лорду, он с трудом сжал запястье Джин, изо всех сил пытаясь бодриться, хотя с его переломами и увечьями это было непросто. Кровь пробивалась из - под мантии, окрашивая асфальт и землю под ним. Головы он уже просто не чувствовал - боль отпустила, но осталась какая-то пустота.
Это он... ты не хотел... это он... он...
Каким-то потусторонним, неживым тоном произнёс Гарри, откидываясь на спину. Он широко распахнул свои зелёные глаза. А глаза у него, как у матери. Он чувствовал, что если сейчас их закроет, то не сумеет открыть уже никогда. В голове былись мысли - дети. Но Гарри не мог не понимать, что в этом состоянии тот человек со страшным паразитом в своей голове не сунется в их дом. Даже если бы он рискнул, в его состоянии нестояния там ловить было нечего. Джей был под защитой Хогвартс, которую Лорд с огромным трудом пробивал даже в лучшие свои годы, а Ал и Лилс успеют сориентироваться и позвать на подмогу родственников, даже если тот туда бы вдруг сунулся, в чём, повторимся, Гарри себя разубедил почти сразу. Он уже не кричал, а просто протяжно стонал. не в силах сдержаться. Никогда в жизни он не испытывал такой сильной физической боли, но куда хуже было другое. Ему стыдно было смотреть в глаза своей любимой и он с полным отчаянием понимал - всё то зло, что однажды они победили лишь под видимостью победы, снова здесь. И эта война будет гораздо более ожесточённой, чем все другие. Потому, что он снова нашёл лазейку. Сознание начало медленно угасать и последнее, что увидел Гарри перед тем, как перед глазами у него поплыло - огненно - рыжие волосы своей любимой жены.

 Отправлено: 10.05.11 13:27. Заголовок: Джинни не могла наде..

Джинни не могла надеятся на то, что слова ее мужа достигнут того, кто стал невольным пленником Лорда. Но толь этот мужчина обладал завидной силой духа, толи Гарри имел паразительной силы дар убеждения, толи Волдеморт еще не набрался сил - это подействовало. Нападашвий очнулся, как от кошмарного сна, и, бормоча что-то невнятное, трансгрессировал.
Как только параличь прошел, Джинни рывком поднялась, ловя без сил опускающегося на землю Гарри, обняла его,уткнулась лицом в черные жесткие волосы. Слабое прикосновение к запястью, в которое Гарри наверняка вложил все оставшиеся силы, вывело женщину из прострации, в которой она только и могла, что беспрестанно повторять: "Прости...". С ужасом увидев красные разводы на мантии, Джинни торопливо нашарила на земле свою палочку и постаралась остановить кровь. Лишенный поддержки жены, Гарри тяжело опустился на землю, не моргая глядя в темное небо.
- Гарри, держись, пожплуйста, держить, скоро все будет в порядке... - Судорожно шептала Джинни непонятно зачем.
Было очевидно, что трансгрессии мужчина не выдержит, поэтому Джин поспешно растегнула стягивающую тяжелые локоны заколку, и, направив на нее палоску, торопливо пробормотала:
- Портус!
Осторожно обняв мужа, Джин взяла в руки портал, надеясь только на одно - чтобы дежурные целители Мунго справились.