Отправлено: 20.07.11 19:47. Заголовок: [19.01.2023 г.] Уроки доверия

Время действия: 19 января
Место действия и его примерное описание: каморка для швабр в Хогвартсе.
Действующие лица: в порядке, в котором пишем посты: Нильс Нотт и Ольга Шидловская.
Ситуация: Кто рискнёт подойти к разъярённому и подавленному загнанному зверю? Ну конечно Она.

/ЭПИЗОД ЗАВЕРШЕН/

 Отправлено: 20.07.11 21:41. Заголовок: Несчастливая паника...

Несчастливая паника. Час ночи. Нельзя было сказать, что Нильс очень уж плохо спал в эту ночь, потому, что он даже не пытался ложиться. После всего происшедшего между ним, кузеном и Поттерами, он был выжат, словно лимон, не то, что физически, а изнутри, чувствами, хотя он был так уверен, что открестился от них всеми способами. Надо было тогда уж, как грёбанный Лорд, делать крестражи и вышвыривать душу или не претендовать. Он ютился в этой паршивой каморке для швабр, куда раньше не ступала его аристократическая нога, потому, что марать свои ботинки вот этим - что по недоразумению зовётся полом - он считал ниже своего достоинства. Даже не подозревая тогда, что этого самого достоинства у него нет и в помине. Он вновь скользнул глазами на чесы, в немой просьбе, чтобы эта ночь просто кончилась. Мадам Помфри сказала, отправляя мисс Поттер в больницу святого Мунго, что ближайшие пара ночей будут решающими, выживет - не выживет. Русская рулетка. Хотя какое там. Насколько Нотт понял, шансы были невелики, а другими словами девушку могло спасти только чудо. Так уж сложилось, что о трагидии Нил узнал раньше, чем ббратья рыжей дурищи и Скорпиуса. Нил даже бессмысленно, но пытался помочь мадам Помфри сделать так, чтобы девчонка хотя бы не окочурилась до отправки её в квалифицированное учреждения - и повторял про себя одно слово - вернись, вознося молитвы всем богам, которых он вообще помнил. Но не подумайте чего хорошего - не потому, что так обожал лили и радел за ближнего, а тк не хотел стать убийцей. Он совсем не излечился от эгоизма, но от него и не излечиваются быстро. Но главным было не это. И даже не то, что он вдруг резко понял, что не готов к такому повороту событий - он не готов стать для Лилиан Поттер палачом и для кого бы то ни было. Да он был жесток и изощрён во всяких там нечеловеческих мероприятий с живыми, вроде как, людьми или чем-то вроде того, как он частенько презрительно о них отзывался. Да, он не гнушался никакими методами и был крайне раскован в их осуществлении. Но для себя он всегда держал в голове ту причину, которая толкала его на каждый из этих шагов - будто то месть или исследования или вообще нечто, что прочим могло бы сказаться абсурдным. Главное, чтобы она была у него в голове, а докладывать об этом он никому не собирался. Да и вообще, вся жизнь его с самого детства шла по заранее размеченному плану, и как бы Нильс Мартин этим не раздражался, он к этому привык. Нельзя было скрыть, что он мог бы представить себя в роли какого-нибудь там карателя без намёка на справедливость, но так, когда он просто, пусть по-злому, по-своему, но шутил, когда он совсем не был готов нести ответственность за чужую гибель? НЕожиданные едва слышные шаги заставили его резко дёрнуть головой, чуть сморщившись - только сейчас он отметил, как отчаянно затекла шея, а башка раскалывалась будто после мигрени.
Не подходи ко мне. Могу я хотя бы здесь избавиться от тебя? Я не хочу видеть кого бы то не было и ты - первая в этом списке.
Он ломал себя, одновременно моля её не бросать его в этой давящей темноте, в которой особенно не по себе почему-то от света и проклинал, заклиная убраться так далеко от него, как она только сможет. Он даже не посмотрел в стороны Оли - он просто не сомневался, что это была она. Она вообще имела потрясающее обыкновение появляться там, где можно было застать его в расплох. Как сейчас, всё ещё огрызающегося, но такого беззащитного перед обстоятельствами. Всклокоченного, с причёской не многим аккуретнее стиля а-ля Гарри Поттер, который его так бесил. Небритого и совершенно на это плюющего. Он махнул рукой, изо всех сил стараясь придать себе такой вид, чтобы Ольга даже не смела рядом с ним приземляться, но он и сам понимал очень отчётливо, что если может сейчас что выживать, так это жалость - он ненавидил чёртову рыжую Поттер, которой хватило ума сотворить такое с собой, просто из-за того, что у них чувство юмора разное. Удавил бы своими руками. Но только не так. Хотелось стонать и проклинать всё на свете, только бы не принимать в этом участие. Уехать из этого чёртового замка и вообще никогда не знать проклятую семейку Аддамс. Поттеров.
Не разговаривай со мной. Я того не стою. Буквально вчера сам себе это доказал...и что-то радости мало. Отойди, я сказал. Не понятно?
Нильс по-прежнему огрызался, но уже без какого-либо запала, будто в глазах его потух какой-то жизненно важный огонёк. Он не бухал и даже не притрагивался к алкоголю. Всё равно он внутри оставался собой, просто давно ему не было так паршиво. Чтобы понять, что что-то тебе было дорого, нужно лишиться этого. И теперь его ножом резало вовсе не то, что больше они с Джеймсом Поттером общаться не станут - как он и задумывал. Его выворачивало наизнанку из-за того, как Поттер разочарован в нём. Он ведь был бы счастлив ещё пару недель назад. А теперь ему больно. И тошно от самого себя. Как и от всех вокруг.

 Отправлено: 21.07.11 13:17. Заголовок: .... - Вы всегда так..

Скрытый текст

.... - Вы всегда так судите людей? За одну ошибку выносите приговор на всю жизнь? - Ольга тряхнула головой, - Он не убийца, и ты это знаешь. Если ты вообще хоть сколько-нибудь его понимаешь. - Я знаю, - приглушенный, надломленный голос Поттера, уставшего от крика, и печальный, полный боли взгляд, - Просто... Просто если завтра из больницы не придет никаких... добрых вестей... Я потеряю не только сестру - но и друга. Я просто не смогу находится рядом с ним - кем бы он для меня ни стал...

Она должна была усмехнутся и привычно отрезать: "Я не для того пол ночи тебя искала, чтобы просто уйти". Должна была сказать, что и сама может разобраться, чего он стоит. Могла бы рассказать, что сейчас переживает Джеймс, с которым они добрых пол часа выплескивали друг на друга все напряжение последних суток. Сказала бы, что ему нужно прекратить дурить и отправится в больничное крыло, потому как вчера он явно получил несколько серьезных травм.
Но Ольга молчала.
Тихо, неуверенно скользнула в чулан, осторожно опустилась на колени рядом с парнем. Будто к раненому зверю, медленно и осторожно, чтобы не спугнуть, не задеть еще свежую рану, коснулась растрепанных волос, скользнула ладонью но щеке, не отводя взгляда от лица Нильса. Твердого, уверенного, не обвиняющего, но и не жалеющего.
Она прекрасно понимала, что чувствуют те трое парней, двое из которых сейчас винят и проклинают Нотта, а один слоняется по пустым коридорам, разрываемый страхом потерять разом сразу двоих близких. Но даже если эта незнакомая Оле девочка и покинет этот мир - девушка не отвернется от Нильса, не будет его винить, даже если он сам предаст себя анафеме и собственноручно сложит себе костер. Потому что не он вложил в ее руку яд. Если Поттер решила сбежать от своей боли, отдав ее на откуп своим родным - это было ее и только ее решение, глупое, импульсивное, путь и порожденное жестокой шуткой Нильса, но - ее собственное. И Нильс не должен за него отвечать. Уж покрайней мере - не перед Ольгой.
- Говори что хочешь. Можешь кричать, оскорблять, бросатся заклинаниями, реветь. Но я остаюсь. Здесь. С тобой.

 Отправлено: 21.07.11 13:49. Заголовок: Я не хочу ничего. Ни..

Я не хочу ничего.
Нильс говорил не холодно, скорее отрешённо, таким бесцветным голосом, как будто здесь и не было его. Он не мог заставить себя заглянуть Оле в глаза, но оторвать взгляда не мог тем более. Ему нужно было наверное, ходить с гордо поднятым подбородком, глумливо поигрывать зажигалкой и на каждом шагу надменно шутить на тему здоровья Лилиан Поттер и того, что у её братьев, о ужас, вид неважнецкий. А ему не хотелось. И сейчас состояние его было совсем немногим лучше, чем их. И он не чувствовал себя имеющим право на это. Потому, что это было их горе, а он беспокоился и переживал за себя. Снова и снова был эгоистом не понимая, какого чёрта его вообще беспокоит, что думает о нём Джеймс Сириус Поттер. Ещё несколько дней назад он занятно болтал с его мамой, такой красивой рыжеволосой женщиной, и если её дочь погибнет в её светлых глазах навсегда засядет печаль. Он не был отцом, но он мог понимать, что есть вещи, которые не переживёшь никогда и отголоски которых будут преследовать тебя целую вечность.
Как ты нашла меня? Хотя, это неважно.
Он вдруг неожиданно слабо выдавил из себя улыбку, что в данном моменте выглядело как-то зловеще и совсем ему не шла. От её прикосновения, Нильс резко вздрогнул, но не перехватил запястие Оли, хотя она могла чувствовать, что он весь напрягся каждой мышцей в израненном теле. Оно всё болело, у него отчаянно ломило все кости, но он не жалел, что даже не попытался выставить никакую защиту против справедливо взбешённых братьев-Поттеров. Не желал, что влез,словно камикадзе, в их претензии в сторону Скорпиуса, который возненавидел его, пожалуй, не меньше чем Альбус. Ему было жаль только, что они не покалечили его сильнее, чтобы можно было думать только о боли физической, а не о том, что душу рвёт на изнанку. Он обессиленно сдался, опустив голову на плечо Оли, и на минуту казалось, что он перестал дышать. Но нет, его сердце билось в груди, хотя Джеймс теперь, наверное, считал, что у него там максимум камень. И его нельзя было винить. Он слишком любил свою сестру, чтобы сейчас адеквато оценить ситуацию. И Нильс сделал слишком большую подлянку ему, когда тот на самом деле такого не ждал.
Зачем я тебе сдался? Да посмотри на меня. Что я из себя представляю. Ни черта. Ты испачкалась.
Последнее примечание - совершенно будничным тоном, ибо сейчас на демонстрацию каких-либо эмоций он не был способен. Лицо Нильса было в каких-то свежих порезах, где-то на щеке всё ещё не переставала идти кровь, а она испачкала свои пальцы его кровью. И почему-то это его испугало, словно она могла из-за него потерять часть своей непрезвойдённой невинности, которая позволяла сейчас ей найти ему оправдания. Не искать, а найти. Он судорожно потёр уголком мантии её ладонь, смахивая с неё капли крови, а затем, медленно, не отрывая взгляда от Олиных глаз, поцеловал её руку где-то в области линии сердца, расчерченной на ладони, которая только что касалась его изнемождённой одностороннем боем кожи. Она была совершенно необыкновенная и не потому, что шла к нему, кто всем остальным, наверное, хотелось бы отплёвываться, как от чего-то неприятного, а потому, что у него совсем не возникало желания до боли сжать её локоть и вышвырнуть вон. Нет, он положил свою отчаянно гудящую голову к ней на колени, бессмысленно глядя куда-то в район едва не валящегося им на головы потолка, чувствуя, как по ноге и руке, торсу из-под мантии по-прежнему то тут то там просачивается кровь от ран, которые никак не собирались затягиваться. Да он и не хотел. Предложи ему посестить больницу - и он встанет на дыбы. Но Оля чересур хорошо его чувствовала. Он не выпускал её рук из своих и хотел сейчас лишь одного - чтобы она осталась с ним. Не здесь и сейчас. А на всю жизнь. В его жизни.
Хотя я, наверное, не должен разговаривать с тобой вот так. А то вдруг ты решишь отправиться.
Его голос звучал на удивление иронично для его плачевного положения, но Оля наверняка чувствовала фальш. Никакой иронии, просто бесконечная боль с осадком неисправимой горечи. Да, он был виноват очень во многом, но он не чувствовал своей вины за то, в чём его обвиняли. За то, что Лили Поттер решила, что жизнь ей без кузена не мила. Наивная идиотка - если она очнётся, то наверняка поймёт, что жизнь стоит того, чтобы ею вот так не разбрасываться. И ему сейчас очень больно было за Джеймса - таким он не видел его никогда в жизни. Ни когда он ругался с отцом, никогда. На нём действительно не было лица, и Нильс понятия не имел, что именно он чувствовал - молился, чтобы только его любимица - сестра открыла глаза или всеми возможными способами старался не думать о ней. Даже Альбус, к которому он испытывал чувство жгучей ненависти, в тот момент заставил ощутить его новый укол совести - он страдал так, как Нильс на самом деле не желал и врагу. Странно было, что ещё к нему сюда не заявился мистер Поттер - старший и не угробил его каким-нибудь заклинанием. Он бы не сказал ему за это мерси, потому, что в отличии от Лилиан Поттер Нильс жизнь ценил несмотря на на что.
Это больно, когда тебе не плевать.
Безнадёжно.

 Отправлено: 21.07.11 14:22. Заголовок: Оля молчала, не отве..

Оля молчала, не отвечая на короткие, полные боли фразы парня, просто обнимала его и продолжала гладить его растрепанные волосы и колючие щеки, не обращая внимания , ни на грязь на полу и мантии Нотта, ни на все еще слабо сочащуюся кровь из неглубоких порезов.
Как она его нашла? Интересно, какого ответа он ждет, что ее привело сюда сердце? Оля молча достала из рукава сложенный старый пергамент, испещренный тонкими линиями и движущимися точками и вложила его в руку Нильса, все так же молча.
... А ведь Поттер вполне мог убить его одной только этой сектусемпрой, оставившей раны на всем теле Нильса. Но даже тогда, оглушенный, опустошенный своей болью и отчаяньем, Джеймс не желал ему смерти. И заклинание так и не обрело подлинной силы, оставив только отметины.
В голове судорожно билась мысль, что надо перевязать раны, остановить кровь, но Оля понимала - Нильс не даст ей этого сделать. Он словно ищет боли и забвения - чтобы сбежать от того, что грызет его сердце.
- Это больно, когда тебе не плевать.
- Да... - губы Оли дрогнули, на мгновение обозначив горькую, безнадежную улыбку.
Она мягко скользила пальцами по лицу Нильса, стирая кровь и грязь, и не отводила взгляда от его лица. Парень был истощен и измотан, он явно давно гнал от себя сон, словно боялся того, что может там увидеть.
- ...Хочешь послушать сказку? Ты ведь не знаешь сказку о Спящей царевне, которую рассказывают магловским детям?..
Ее голос не похож на голос доброй мамы, пришедшей поцеловать сына на ночь, а улыбка - слишком горькая для сказочницы-затейницы. Да и сказка - далеко не из разряда тех, которые заканчиваются словами "и жили они долго и счастливо", что бы там не обещало название...
... Потому что эта сказка - о ней.

 Отправлено: 21.07.11 18:45. Заголовок: Представляешь, я дум..

Чудовищная пустота разрасталась внутри зыбкой дырой, и в какой-то момент он испугался, как бы не тянуть ничего не подозревающую об этом Ольгу за собой. Хотя нет - она всё понимала, и как раз лучше него. А он ошибься. Для себя - впервые в жизни. Для жизни - фатально. Оставалось лишь развести руками, но он всегда не любил понтоваться в бессилии.
Представляешь, я думал, что человека крепче меня не существует. Болван. Я тогда не знал тебя.
Он всегда кичился своей силой и разбитной энергией, всё давалось ему играючи, но на проверку оказалось сломать его так легко - достаточно было просто почувствовать. Нильс улыбнулся ещё более слабо, словно что-то невидимое упорно тянуло уголки его губ назад. Его голос звучал сейчас слабо и как-то картинно, что его так раздражало. Он вообще не понимал, как она могла сейчас вообще тратить своё время на него, напоминающего слизняка, извивающегося в агонии собственной слизи. И она восхищала его этим - сама не будучи злобной, она не боялась в злости мараться. И он был уверен, что так повела бы она себя далеко не с каждым. Очень хотелось сказать Оле что-то тёплое, просто обнять и сказать, что он ценит, что она делает для него. Что он не сбегает сейчас в своё одиночество не из благодарности ей, а потому, что она ему дорога. Сама по себе, такая, какая есть. Но не умел Нильс Мартин Нотт говорить такие слова. Да и просила она - а к такого рода просьбам он относился слишком серьёзно. Оле следовало очень хорошо подумать, прежде, чем спрашивать. Вопрос Нила, который он сам поспешил довольно резко и скорополительно прервать, Ольга всё же не отнесла к разряду риторических, и когда она протянула ему какую-то бумажку, он с готовностью взял её в руки и развернул - она была умной девочкой, и он не сомневался, что она найдёт способ его отыскать в дебрях сей школы, как бы отчаянно он не прятался. Карта Мародёров. Господа Хвост, Лунатик, Бродяга и Сохатвый представляют Карту Мародёров. Нильс полуприкрыл тяжёлые веки, будто их сильно били гвоздями, и на сей раз стиснул зубы плотнее. Луни - Бэч, Сохатый - Джей и Бродяга - он. Сириус Блек нового поколения. Так было больно сейчас по-мазохистски прокручивать всё это в голове. Он попытался представить себе, что именно будет, если Лилиан Поттер лишится жизни. Как Джеймс, безутешный, будет стоять у гроба сестры в чёрном одеянии. Лица остальных расплывались в представлении Нильса, он видел только его - с каменным непробиваемым выражением мужественно принимающим соболезнования от однокурсников, которые, все как один, знали Лили, но никогда не были к ней близки так, как он. Бэч стоит рядом с ним , поддерживающе просто своим присутствием, и Нильс понимает, что хотел бы, случись в жизни друга - он теперь точно чувствовал это - трагедия, тоже хотел бы иметь возможность подставить ему плечо. И подставил ему самую страшную подножку.
Жестокие сказочки магглов, больше похожие на жизнь.
Его глаза метались по карте в поисках точки, обозначенной Джеймс Поттер, однако он сам себя оборвал, захлопнув карту и сжимая её в руках, будто бы пытаясь найти повод в виде этой несчастной бумажки, которую ему кровь из носа как надо передать Поттеру и заодно поговорить с ним. Но нет. Нильсу Мартину Нотту поводы не нужны - он решительно всунул имущество Джея в руке Оле и отвернул голову. Ему было тяжело в подобном аховом состоянии находиться не наедине с собой. А одному было ещё паршивее, ибо раньше такого он не переживал. Однако слова его прозвучали зловеще - замедленно, словно в прострации. Тот урок о том, что магглы больше всего на свете боятся волшебников, пытаясь скрыть этот страх за своими замашками, он усвоил ещё тогда, когда им с Даром пришлось пережить не самые приятные минуты своей жизни в не самой приятной компании. Но сейчас - не о том. Нильс решительно уворачивался из рук Оли, но будто в замедленной киноплёнки, словно её прикосновения причиняли ему ещё большую боль. Но она, словно в той сказке, где смелая девушка должна была спасти своего рыцаря, вынужденного нести вечную службу перед королевой эльфов, сжимала руки только сильнее. Даже если бы сейчас он обратился извивающейся змеёй со смертоносным жалом, готовым узжалить в любую секунду, она бы не перестала касаться его. И через этот контакт он ощущал, что всё ещё жив и всё ещё чувствует.
Давай, принцесса. Мне уже интересно.
Она его отвлекала, она помогала ему пережить эту ночь. А ему совсем не хотелось, чтобы Оля оставила его одного, и он ненавидел себя за это сейчас. Разумеется, всем своим видом он попытался глумлимо продемонстрировать, что на самом деле ему интересно слушать её россказни меньше всего, но сейчас никакого шанса на сарказ не было. И он действительно хотел узнать, что именно хочет донести до него Оля, потому, что он не сомневался, что в её рассказе его ожидает некий скрытый тих. Он, наконец, затих в её руках, лишь переодически непроивзольно подрагивая и поводя плечами, будто от холода, больно ранящего в самое сердце. Обычно лёд в человеческих взаимоотношениях был его оружием. Но от своего же клинка ты и погибаешь всегда. Ладонь Нила покорно лежала на волосах Оли, которые он бездумно перебирал чуть подрагивающими от напряжения всего пережитого пальцами. И совсем на неё не смотрел. У него не было сил.

 Отправлено: 21.07.11 19:29. Заголовок: Он как-то отчаянно с..

Он как-то отчаянно сунул Карту в ее руки, но Оля только покачала головой.
- Он хотел, чтоб ее вернул ты. Утром.
Она не лгала. Пусть об этом они с Поттером не обмолвились ни словом, но эта негласная договоренность была ясна обоим. "Помоги ему пережить эту ночь. Чтобы завтра мы умерли или воскресли - вместе"
Оля задумчиво улыбнулась, закрыла глаза, глядя куда-то внутрь себя, и тихо начала.
- Давным-давно в столице большого, красивого и богатого края, где шумят зеленые моря лесов, бродят по своим тропинкам дикие диковинные звери и живут в согласии с природой и друг другом люди, наделенные удивительной силой, родилась маленькая принцесса. Ее любили потданные, ее боготворили самодержавные родители, а она с детства открыто улыбалась миру и, казалось, могла впустить в свое сердце весь мир...
Там, в Энгеле, она действительно была такой - маленькой счастливой девочкой, и папины коллеги, часто собиравшиеся в их доме, с улыбкой называли ее "принцессой". Но главное - тогда у Оли был самый любимый человек - папа...
- Однажды маленькая принцесса поехала с мамой в страну ее отца, старого доброго короля. Там не было чудесных зверей, не ложилось зимой волнами белое серебро снега. И одна колдунья - не злая, нет - предсказала королеве-матери - ваша дочка уснет навсегда, если коснется веретена. Испугалась королева, ведь она очень сильно любила принцессу. А в родной ее стране веретена были повсюду. Зато в королестве деда уже и забыли, как выглядят такие вещицы. И королева осталась с дочью у отца. Но через шесть лет девочка, истосковавшаяся по родной земле, встретилась с купцами из города своего детства. Увидев в одной из повозок веретено, она наивно потянулась к нему...
Через год после их с матерью переезда в Европу отец погиб в результате какого-то эксперимента. Но Анастасия, не желая шокировать семилетнего ребенка, скрыла это от дочери. Оля пять лет писала письма отцу... Пока не встретила в Москве старого его коллегу... Который открыл ей правду.
- Принцесса не умерла, но уснула беспробудным сном, и никто не мог ее пробудить целое десятилетие... Сердце ее билось ровно, и не слышала она никого... Пока не появился один рыцарь...
Не десятилетие - только пять лет... Пять лет холодного равнодушия ко всему и всем... Пять лет одиночества, которое ее полностью устраивало... Пять лет зачарованного сна.
- Он не звал, не жалел и не восхищался. Не искал противоядий и волшебников, чтобы снять ее сон. Он просто решил, что она должна быть его. И разбудил ее требовательным поцелуем...

 Отправлено: 21.07.11 20:36. Заголовок: Хорошо. Утром. Нильс..

Хорошо. Утром.
Так больно, когда оказывается, что ты, такой фальшивый, внутри такой насквозь настоящий. Нильс не сказал больше ни слова, но почему-то решительно кивнул, словно решив что-то для себя, внутри, возвращая карту в свои руки и по-прежнему не глядя ни на карту, ни на Олю. Утро вечера мудренее - но у них совсем не та, совсем разбитая ситуация. Нильс не понимал до конца, для чего Джеймсу нужна была эта встреча, потому, что оба они понимали, что для его сестры этот фарс ничем хорошим не закончится, как бы не отказывались верить в это. Но с той же уверенностью он не понимал, для чего понесёт ему эту карту сам. Чтобы посмотреть ему в глаза, и чтобы Джеймс посмотрел в его. Но ведь сейчас это неважно, что каждый из них надеется увидеть там. Если Лилиан Поттер умрёт, всё безнадёжно сломается, что-то важное, что так крепко связала их, когда оба сами того не подозревали. Пока оба дрыхли каждый в своих мирках и не видели дальше собственного носа. Но всё равно, не взирая на эту обречённую нелогичность оба рвались друг к другу, несмотря на все преграды, появившийся будто из ниоткуда из-за двух необдуманных поступков - шута - Нотта и истерички - Поттер. И всё равно зная, что их едва зародившаяся дружба обречена, они не могли не заглянуть друг другу в глаза по-человечески, даже если в последний раз. Раньше бы Нотт точно уверовал, что Джеймс решил бы, будто Нил притворялся и играл в хорошего мальчика, чтобы ударить его побольнее и так изощрённо. И теперь его душевные муки облегчали лишь то, что он не сомневался - Поттер думает как угодно, только не так. Нильс торчал в этой конуре всю ночь вовсе не потому, что ему стыдно было показываться на людях. Он боялся наткнуться на Джеймса и своим видом причинить ему лишнюю боль. Ибо на месте Поттера Нотту вряд ли хотелось бы видеть себя в этот момент. Оля завела свой рассказ, и Нильс сам не заметил, как неожиданно переключился, на время отложив незаурядицы в ящик подальше - он вёл себя очень тихо, всё также лёжа у неё на коленях и полуприкрыв глаза, будто бы в полудрёме, но нет, он слушал очень внимательно, а в голове его расцветали картины, связанные с её образом. У неё ведь наверняка была жизнь ничуть не проще, чем у него самого. Потому, что слишком хорошо она его понимала. И слишком отчаянно просила не обнадёживать себя.
Рыцарь всегда знал, что она - необычная девушка. Он всегда видел в ней принцессу.
Нильс проговорил это, не разлепляя свинцовых век, которые он ощущал на своих глазах, как никогда раньше, будто они распухли от мыслей вместе с головой. Он слегка повернулся, моментально поморщившись из-за боли во всём теле - но он был рад, что братья - Поттеры не так, чтобы пожалели его, вытащившего белый флаг буквально со входа - пусть хоть часть его вины смоет кровь. Только всей его крови не хватит. Не потому, что Лили Поттер приняла такое решение и оставила на его совести. Потому, что таким образом он фактически предал того, кого слишком поздно смог назвать другом. А кузен? Он ведь и ему причинил неимоверную боль. Но, почему-то, ярость на Скорпиуса и на Альбуса не проходила. Видимо, слишком уж ограничен его лимит был на светлые чувства, и на данный момент они были поделены между Олей и Джеймсом.
Ты всё знаешь лучше меня. О нас.
Он едва улыбнулся, но она точно знала, что сделал Нильс это не зря. Эта сказка, которая начиналась сама по себе, была о ней, он почувствовал это каждой клеточкой. И переросла просто - в них. Он не комментировал её речи и просто слушал, дыша уже гораздо более спокойно и вдумчиво, будто бы вспомнив, что кислород всё ещё нужен ему и имеет обыкновение заканчиваться. Было так странно ютиться в этой почти не освещённой каморке к которой такой, как он, не привык, прятаться, будто вампир, от любого проявления света и лежать у неё на руках, не обращая никакого внимания на то, что он весь перепачкан в собственной крови, хотя в другой раз Нотт бы брезгливо поморщился и решил бы сменить свою одежонку на нечто более презентабельное. Он, конечно, не был настолько же педантичен в этом вопросе, как Дар, но всему есть свои пределы. Сейчас же его мысли всецело заняло созерцание её глаз, которое было для него куда более глубинным, чем бесконечного звёдного неба на астрономии. Нильс накрутил прядь её волос на палец с каким - то странным злорадным выражансом. Она не должна быть с ним, а ей всё равно. А ему - и подавно, потому, что он уже всё решил за двоих. Он не даст ей дотронутся до веретена и заснуть вечным сном заново. Потому, что она разбудила внём рыцаря.
Я хотел бы, чтобы ты осталась.
Почему-то ему показалось, что она должна уловить, что он имеет в виду нечто глобальное. Самый неудачный момент, чтобы такое сказал, но сейчас он тащился от неудачности такого момента. Он не просил её, он ничего не обещал, он даже не обещал поговорить с её мамой или что-либо сделать. Он просто, в своей несколько эгоистичной манере просил её не оставлять его одного, нет. Он предлагал им быть рядом - что для него вещи разные до несопоставимости. Он хотел, чтобы Оля была его девушкой и хотел научиться не делать вид, что ему всё равно. Потому, что ему не всё равно. Но это ведь вовсе не значило, что Нильс Мартин Нотт собирался ей говорить о том, что у него на душе. Он вечно в такие моменты отделывался короткими фразами. Но одно она могла сейчас знать наверняка - он выдвинул это для них решение не потому, что ему нужна была её поддержка или жалостливое плечо, она была ему слишком дорога, чтобы это являлось столь скромной причиной. Он просто не хотел её отпускать. Он безотчётно - прямо как иллюстрация сказки - требовательно обвил руками шею девушки, потянув её к себе, приникая губами к её губам в поцелуе. Он хотел бы сейчас быть с ней нежным, настолько, насколько вообще умел, но Нильс не мог. Он был чересчур взвинченным и поцелуй вышел оборванным и даже каким-то болезненным. Но - самым главным.

 Отправлено: 22.07.11 12:26. Заголовок: Он совсем не похож н..

Он совсем не похож на ее отца. Виктор был открытым и улыбчивым - а Нильс окружил свою душу толстыми крепостными стенами и замуровал вход. Ее отец был мягким и добродушным - Нотт колючий, как сжавшийся в шар сердитый еж, озлобившийся, с похожей на оскал жесткой усмешкой. Но Нильс отчего-то встал вровень с тем полузабытым, бесконечно светлым образом родного человека. Наполнил ее ослепшие от сияния белого снега глаза свой тьмой, невинность заменил порочностью, заставил забыть запах соснового леса, одурманив табачным дымом, из которого, казалось, был соткан...
Как отец наверняка не был ангелом, Нильс не был дьяволом. Он был человеком со всеми своими комплексами, слабостями, страхами... И совершенно особенным, обжигающим, неуемным, азартным внутренним огнем, в котором так легко сгореть. Оля больше всего хотела, чтобы следующее утро не погасило его окончательно.
- Ты - единственный в этом мире, кто заставляет меня чувствовать. Я всегда буду рядом...

 Отправлено: 22.07.11 13:29. Заголовок: Почему-то он был асб..

Почему-то он был асболютно уверен, что у Оли практически не было друзей. А, может, и не было вовсе. И это было очень удачным для них решением, потому, что он мог не чувствовать себя виноватым хотя бы за то, что заставляет её мучительно выбирать между той, прошлой, переполненной радостью жизни и новой - смутной, ничем не подкреплённой, которую предлагает ей он, решительно уводя её за собой во мрак. И в который она не боится ступить, даже не зная, поддержит ли такой, как он, вероломный рыцарь, её в нужный момент. А просто слепо, ни за что, а вопреки. Так что, если в прошлом ей суждено оставить светлую печаль, это, наверное, правильно, буто сама судьба сейчас становилась им негласным союзником. Но он ощущал, что совершенно не выстрадал это неожиданное личное счастье, потому, что он не мог бы строить собственные улыбки на костях того, кто сейчас переживал один из самых страшных периодов в своей жизни. Не его милостью, но в том числе благодаря ему. И всё же то, что сказала Оля, наполнуло его светом, и, будто бальзамом, затягивало всё ещё кровоточащие раны души. Потому, что это очень просто - жить для себя одного, думать о том, как строить свои планы, ни с кем не советуясь и не считаясь. И так сложно делить жизнь на двоих, к чему ему вовсе не просто будет приспосоиться. Ведь это очень красиво на словах или в мыслях, но люди не меняются за одну ночь. Он не умел доверять, не умел делиться и не умел не предавать. Не умел не отталкивать от себя в самый важный и значмый момент и не умел быть героем романов, которых воображают себе наивный дурочки. Но ему они и никогда не были дороги, а она, такая его, такая неожиданно родная, но совсем не сестра, не мать, а - человек, к которому испытываешь чувства, уже не сжигающие изнутри мучительной болью, а созидательные и не менее страстные. Наверное, в этот момент он окончательно для себя понял, что больше не колеблется. Не его разум, а его сердце. Ему нравилась Стен, и, возможно, у них могло бы что-то сложиться, но сейчас ему вдруг подумалось, что приди им в голову поцеловаться, они бы почувствовали, будто бы брат и сестра. У него всё встало по своим полочкам в голове. И именно в этот горький момент, когда их зыбкий мир с Джеймсом Поттером гразился обрушиться, но они в какой-то дикой агонии всё ещё строили укрепления и, зная, что всё равно слетят в пропость, поддерживали друг друга, не в силах разлепить руки, чтобы свалиться в эту неизвестность вдвоём. И сражаться до самого конца. Одно слово - такое обычное и такое понятное слетело с его уст, -
Хорошо, -
Сказал Нильс успокоенно, даже каким-то умиротворённо-растрёпанным тоном, преисполненным теплотой, будто она накрыла его в ночи одеялом. Он ждал от Оли того, что она не оставит его. Что она останется с ним, хотя, наверное, он не заслуживал такой девушки, как она. Однако, нас любят или не любят не за то, что мы заслуживаем. Когда все недостатки в наших глазах кажутся очаровательными и когда нет чего-то такого, чего ты не смог бы простить. Если любишь. Да, такой категоричный, такой бешеный Нотт искренне считал, что если это нужно твоему сердцу, то простить можно всё. Голова будет думать, губы выкрикивать обидные слова, а ноги заставят тебя прирасти к месту, но сердце знает лучше тебя наперёд. Она остаётся, остаётся. Он одновременно не мог в это поверить и чувствовал, что осчастливлен Олиной решимостью в то время, когда просто не мог, не имел права на счастье. Когда его друг буквально был убит горем. Но он был уверен, что Оля понимает, что сейчас Нильс не мог улыбаться, не мог выдавить из себя тех эмоций, что уже были внутри - слишком остро он чувствовал состояние Джеймса и свою вину в том, что причинил ему острую боль. Нильс, вольготно раскинувшись на коленях Оли, окончательно сомкнул веки, которые отказывались его слушаться, как бы он не старался. Всё же он не спал слишком долго. Да ещё завтра ему предстоял малоприятный разговор с Гарри Поттером, потому, что он чувствовал себя обязанным сказать ему о своей причастности. Хотя, он, наверное, в больнице, но, значит, Нильс заедет туда. Кроме того, ему хотелось бы лично узнать, нет ли каких новостей. Пусть даже плохих. Почему-то он был близок к уверенности, что если у девчонки приключилось ухудшение, мистер Поттер воздержится от даже самого краткого письма сыновьям по этому поводу. Но любые новости - уже новости, и они имеют право знать это. И ему не так больно было бы переступить порог этой больницы, как братьям Лилиан, которую они уже почти потеряли. Она ведь умрёт. В жизни не случается сказок. Нильс не заметил, как задремал, всё также не выпуская ладонь Оли из своей, чуть ослабленной неожиданном и прерывистым сном, руки. Уто наступит, мрачное и туманное для них с Джеймсом и наверное ясное для многих других. Но он чувствовал в себе силы, потому, что с ним рядом была Она. Она была рядом, он чувствовал её дыхание и запах её губ, рук, волос, и точно знал, что никто в целом мире не заменит ему Ольги Шидловской. Хотя целый мир потребуется перевернуть, чтобы до него, наконец, допёрло, как нужно себя вести, чтобы это не отрицать.

 Отправлено: 23.07.11 18:27. Заголовок: Нам всем навевают..

цитата:

Нам всем навевают глухую тоску вечера. Нам кажется вечер предвестником горькой утраты. Ещё один день, точно плот по реке, во «вчера» Уходит, уходит… ушёл… И не будет возврата. Нам утро подарит и радость, и новую тень, И вечной надеждой согреет нас юное солнце, Но то, чем хорош или плох был сегодняшний день, Уже не вернётся обратно, уже не вернётся. Мелькают недели, и месяцы мчатся бегом… Мы вечно спешим к миражу послезавтрашней славы, А нынешней глупости, сделавшей друга врагом, Уже не исправить, мой милый, уже не исправить.

Там, откуда она пришла, не осталось ничего, кроме холодного и стылого одиночества, которое она сама избрала как лучший удел. Здесь, в чужой и чуждой стране, нашелся огонь, который сумел согреть ее. И что бы не ждало ее впереди, сколь бы труден и безрадостен не будет избранный путь, он пройдет его до конца.
Да, больно, когда тебе не все равно. Но когда ты не чувствуешь этой боли - ты не живешь. Пусть уж лучше боль, чем отчуждение. Пусть ей суждено до тла сгореть в его огне, пусть так...
Но сейчас Ольга мягко и нежно улыбается, глядя на забывшегося сном на ее руках Нильса, и вопреки всему обещает ему и себе - все будет хорошо. Чудеса случаются.

Если таково ваше желание, то я последую за вами хоть в сам ад.(с)

цитата:

В минувшее время напрасно душой не тянись - Увяли цветы, и соткала им саван пороша. Но, может быть, тем-то и светел божественный смысл, Что всякое утро смеясь разлучается с прошлым?…

ЭПИЗОД ЗАВЕРШЕН