Rewind: пророчество третьей войны.

Да, Хельга, быть милым - моё истиное предназначение, как Вы, надеюсь, уже поняли.
Нильс отвечал в тон ей ой какоим елейным голосочком, однако, в глазах его уже совершенно, со всей обрлечённой очевидностью так и было прописано "стерва, ты, стерва". Для чего он, чёрт разрази эти стены, занимался сейчас этой ерундой? Причём в любом другом случае под ерундой бы подразумевалась девушка, в то время как в данном кнкретном ерундой было его поведение. Для чего он ведёт себя так и устраивает никому непонятные и не нужные демонстрации? Уж не затем ли, чтобы, в случае неудачи, он мог бы просто спрятаться от ответа за личной непонятно кого из братьев, чтобы она так и не смогла разобрать, что пусть да- точно понравилась - но кому из них - вот вопрос? Не потому ли, что он не готов был признаться ей в своей личной симпатии да и просто симпатии ли? Нильс Мартин Нотт дошёл до того, что прячется от девчонки за спиной Даррелла. Интересно - так, для справки - последний бы умер со смеху или бы проехался головой Нила по стенке, чтобы тот пришёл в нормальное состояние? Нил бы сказал брату ноттовское гранд мерси, но вряд ли это бы спасло его теперь. Он, конечно, уже почти успел привыкнуть к тому, что мисс Шидловская, как истиная русская девушка, полна сюрпризов и неожиданностей, но это было уж слишком - она так и проехалась катком по самолюбию Нотта - ещё бы, он ожидал узреть хотя бы - ради приличия - степень замешательства, которое так нравилось ему на её замечательном личике, но нет, она взирала на него с надменно - горделивыми повадками королевы. Как ему сейчас хотелось просто плюнуть на весь им же созданный маскарад, чтобы тут же резко придавить её плечи руками, толкнув к стене, камину, к двери каьинета Министра Магии - наплевать куда. Главное, чтобы ей было больно. Почему-то, причинять ей какую-то боль доставляло ему отнюдь не фальшивое и ни с чем не сравнимое удовлетоворение. Как и вводить эту девушку в замешательство. И тут она засмеялась - так искренне, так заразительно, что заставила Нильса в первый момент оторопеть - потому, что чего-чего, а этого он точно не ожидал, а затем просто с каким-то мазохистским наслождением наблюдать за тем, как волосы струятся с её плечей на спину, когда она чуть выгнула шею назад. Такую притягательную шею, чёрт её возьми. Интересно, если он притянет Олю к себе, что она сделает тогда? Нильс задумиво помахал своей мысли рукой, переместив пальцы на собственный подбородок и придирчиво заявив тоном, не поддающимся описанию. Слишком резким, даже немного сердитым, словно он в этом её обвинял, -
Ты красиво смеёшься, не как другие девчонки. Они как будто стесняются и всё время думают, как это выглядит со стороны.
И тут..снова эта её проклятая, такая нежная улыбка, которая колола его не хуже клинка. Он почти что вымученно улыбнулся в ответ, уже не стараясь держать лицо, потому, что она выдала такое, от чего у него глаза едва ли не полезли на лоб. Ну уж удивления на сегодняшний день ему точно с головой хватило бы на целую жизнь. С ума можно спятить. Он не привык к такой откровенности со стороны девушек. Нет, девчонки умели быть пошлыми, умели быть вульгарными. Но не такими контрастными, искренними и неоправданно смелыми. Или, быть можно, он видит всё это в ней просто потому, что именно она стала для него той - единственно особенной? И какого-то чёрта он толкает её к своему брату, который, один и безусловно, при наличии желания и игривого настроения мог подпортить Нильсу малину. Просто потому, что они вечные соперники, просто из принципа, что каждый из них стремился побеждать и быть номером один.
Странно тебе?! Это ты - странная... чертовски и возмутительно.
Нильс выглядел почти воинственно, всем своим видом выказывая, что его мало интересует, чего хочет она. Он запоздало возмутился, прорезав своё лицо уже весьма знакомой ей ухмылочкой - в награду за догадливость. С Ноттами вообще многие боялись перекинуться лишним словом, зная, что это может выйти себе дороже, а она не страшилась ничего. И очень зря, наверное. Только почему-то эта её мания растространялась не на всех, уж он, будучи человеком вполне наблюдательным, когда это надо ему, Нильс не мог не заметить некоторую обособленную нелюдимость, переходящую в прохладную скромность Оли в отношении всех окружающих. Всех да не всех. Он многозначительно выгнул бровь и хищно облизнул свои губы, подмигнув ей в своей немного пренебрежительно мерзкой манере, опираясь ладонями о камин.
Эй, принцесса. Меня зовут Нильс. Знаю, ты опять перепутаешь, но, вероятно, именно поэтому я тебе это и говорю.
Она то думала, что игра окончена? Ну, навряд ли эта девица с цепким не по годам умом могла бы довериться этому ложному предположению. Как бы то ни было, брат Нильса ещё в игру не вступал, а ощущение неоконченности он не признавал. Она ещё не доказала ему, что способна их различать. Только вот почему она должна была что-то доказывать ему вообще? Потому, что дразнила его этой своей безмятежной с ума сводящей улыбкой. Потому, что он так решил и тчк. Хотя - думалось Нилу - узнать его будет вовсе не сложно, учитывая, каким сканирующе - пожирающим взглядом он сейчас её провожал, небрежно махнув рукой вместо короткого и на редкость глумливого - до свидания. Его такие развязанный и как будто бы безразлично кому направленные жесты не могли скрыть его почти волчьего жадного взгляда, в которым читалась отъявленная мысль "ты - моя женщина, и только попробуй думать иначе". Таким уж бескомпромиссным он был и не оставлял выбора даже тогда, когда этот выбор не был нужен. Пару секунд Нильс глазел на то место, где только что находилась принцесса на горошине, а затем, хмыкнув в ответ на собственную заторможенность, решительно двинулся в сторону главного выхода - даже не подумав зайти к матери. Впервые в жизни сделав что-то мисс Дафне Нотт наперерез, потому, что разговаривать сейчас и уж тем более о чём-то, касающемся лично его, ему хотелось меньше всего. Пусть даже обычно она и без того не баловала его излишней заботой. Он как-нибудь переживёт - в который раз.

/завершено/