Отправлено: 16.07.15 17:37. Заголовок: [21.01.2007 г.] Deep in despair they cry: "Where is the love?"

Время действия: 21 января 2007 года, около трех часов пополудни (начало празднования дня рождения Бекки).
Место действия и его примерное описание: Хогсмид, "Три метлы", зарезервированная часть бара.
Действующие лица: Лоу Хокинг, Кью Рейвенвуд, Бекка Роули.
Ситуация:

если вы хотите Бекку
быстро на себе женить
приходите к ней на праздник
приносите вкусный торт
этим тортом конкурента
отмутузьте поскорей
Бекка сразу вас полюбит
если только не убьет

 Отправлено: 17.08.15 19:02. Заголовок: Я брел к "Трем м..

Я брел к "Трем метлам" в странном расположении духа: то ли просто устал за последнее время, то ли перспектива лицезреть вечно неприступную Ребекку в страстных объятиях конкурента не придавала лишней жизнерадостности. Вот какого черта этой девице надо?! Не поймешь ее: ни лесть, ни красивые ухаживания, ни, упаси боже, дорогие подарки ее не приводят ни то что в экстаз, вообще ни в какое состояние, отличное от свежезакопанного трупа. Я тяжело вздохнул и посмотрел в морозное серое небо: ноги-то мокрые, ехидно отметил внутренний голос. Пожалуй, на фоне этого выскочки Рейвенвуда ты будешь выглядеть как милостиво недоеденный воробей рядом с лощеным вороном. Ну ничего, надо приободриться. Я мрачно улыбнулся и достал бархатную коробочку. Под закрытой крышкой покоилось нечто, обещающее покорить сердце девчонки. И плевать, что ноги мокрые, плевать, что денег вообще не осталось, прорвемся! Главное, что сегодня, да-да, именно сегодня она не сможет вывернуться или сказать мне "нет".

Я вздохнул, отправил белоснежную рубашку под свеженаколдованным пальто и вошел в Заведение. "Три метлы" как всегда были наполнены толпой разномастного народа: здесь были преподаватели, студенты, просто заезжие маги и колдуны. Но вот мой взгляд наконец-то нашел ее. Сердце стукнуло и пропустило удар. "Прекрасна, как и всегда", - подумал я, лучисто улыбаясь и готовясь заключить Бекку в свои объятия.

Какой же я дурак. Стой, остановись, беги, беги за тридевять земель, идиот, беги от погибели своей, от этих глаз, мягкой улыбки, душистых непослушных волос. Беги от чувств, которые делают тебя слабым и уязвимым, ты же сгоришь, сгоришь, как чертова бабочка, дорвавшаяся до заветного огонька лучины. Распадешься в прах, а она тебя даже не вспомнит. Безнадежно и безответно влюбленные не становятся великими магами. Они вообще никем, откровенно говоря, не становятся.

Но было поздно, я уже шел, можно сказать, бежал навстречу своей гибели, как те фанатики, которые в экстазе бросаются с обрыва в море. Пожалуй, я был фанатиком. Ребекка была моей страстью, граничащей с безумием. Она, как хороший коньяк, настаивалась во мне много лет, пожирая меня изнутри и ломая любое сопротивление. И сейчас я сдался ей, как и много раз до этого, когда принимал Решение никогда не думать о Бекке впредь.

- "Здравствуй, дорогая", - нежно промурлыкал я, пряча нос в ее волосы. Как же я скучал. Краем глаза сканирую зал - Рейвенвуд пока не явился, слава богу. Вот и на моей улице праздник.
- "А вот и твой подарок. С днем рождения!", - я протянул ей коробочку и с надежной посмотрел на ее прелестное личико. Как странно, мне кажется, я любил и знал ее всегда, с тех самых пор, как первый раз открыл глаза в родном поместье, как первый раз вдохнул воздух. Мою грудь смяло на вздохе, я не мог ни дышать, ни жить дальше, пока она не откроет бархатную крышку. Однако, несмотря ни на что, мне удалось не изменить своему горделиво-ехидному виду. Я галантно предложил ей стул и стакан сливочного пива и заметил стремительно приближающегося конкурента.

 Отправлено: 27.08.15 01:25. Заголовок: Если Ребекка и была ..

Если Ребекка и была за что-то благодарна своим родителям, так только за то, что она появилась на свет 21 января. В этой дате ее привлекала, конечно, не псевдонаучная астрологическая мурня, которой сейчас так увлекались ее однокурсницы ("Ты водолей, Бекка, воздушный знак, твоя планета - Уран, значит прогресс, предусмотрительность, надежность, а лучший цвет - серебристый, о, это так верно, он так подойдет к твоим глазам..."). Все было гораздо проще. 21 января уже не попадало на школьные каникулы, а поэтому Бекке не приходилось каждый год придумывать отговорки, чтобы не проводить праздник в кругу семьи. Она же просто не могла пропускать занятия, и нет, нет, мамуля, папуля, не могла даже отпроситься у декана на выходные, у нее очень много домашнего задания, они же не хотят, чтобы ее исключили за плохую успеваемость, верно?

Конечно, исключение не грозило Ребекке, лучшей ученице курса, ни в коем случае. Просто единственным вмешательством мамули и папули в свою жизнь, которое она могла вытерпеть, не испортив себе шестнадцатилетие, - была посылка, которую сегодня утром доставила к ней в спальню большая ухоженная сова (естественно, не принадлежавшая ее родителям - у Гертруды и Торфинна такая если и не сдохла бы подобно тому несчастному слепому котенку, то просто превратилась бы в грязный и вечно голодный комок перьев). В посылке, завернутая в "Ежедневный Пророк" двухмесячной давности (Торфинн по одному ему известной причине хранил все эти кипы бумаги у себя в кабинете), лежала новая мантия, которую дочери презентовали мистер и миссис Роули - сшитая из красивой и дорогой ткани кофейного оттенка, однако безнадежно испорченная неумелой кройкой и неаккуратным шитьем, в которых мать никогда не была сильна, но почему-то все время практиковалась, изводя на материалы последние средства. К подарку прилагалась маленькая открытка, в которой помимо дежурных поздравлений в приписке значилось: "Твой любимый братик тоже передает привет и говорит, что ему без тебя скучно".

Ребекка скривилась. Ее "любимому братику" было скучно что с ней, что без нее; во всяком случае, он только об этом и нудел на протяжении всех зимних каникул. Скука его была неудивительна: а как еще мог себя развлекать десятилетний мальчишка, не читающий, не желающий нормально общаться с кем-либо, чья фамилия не значилась как минимум в списке священных 28, и к тому же катастрофически бесталанный? Да, иногда он рисовал, но, на критический взгляд Бекки, каракули его скорее напоминали танец по листу издыхающей курицы, измазанной в чернилах. Гекльберри раздражал Бекку даже, пожалуй, сильнее, чем вся остальная семья. Если отец, всегда чем-то недовольный, глупый, агрессивный, пьющий, чаще был в тюрьме, чем дома, и потому не так часто общался с ней, а мать, затравленная, бессловесная, вечно рыдающая, с этим ее мерзким тиком левого глаза и высоким до визга истерическим голосом, вообще не хотела лезть в ее жизнь - то брат все время приставал, и чего-то хотел, и требовал внимания, и бесил своим ограниченным взглядом на вещи. Достаточно было вспомнить тот его приступ ярости, когда разговор случайно зашел о том, что она, видите ли, встречается с Джоэлом Фергюсоном, полукровкой. Да, Джоэл был полукровкой, но полукровкой, извините, в десять раз талантливее, и умнее, и, если угодно, привлекательнее Гекльберри. Ребекка сильно сомневалась, что Гек когда-нибудь сможет стать, как Джоэл, старостой факультета, например, или вообще выбиться в люди.
Теперь она могла только радоваться, что брату еще не исполнилось 11 лет и в этот - последний спокойный, видимо - год он еще не будет мозолить ей глаза хотя бы в школе. Страшно было представить, чем ей на следующий год грозил пост старосты Слизерина - при таком-то первокурсничке (а Бекка ни секунды не сомневалась, на каком факультете окажется ее брат).

Ребекка примерила подарок родителей перед зеркалом - для приличия - и только убедилась в том, насколько некрасиво мантия на ней сидит. Грудь сжимало так, что она стала похожа на мальчика, на талии ткань висела мешком, слишком широкие плечи придавали ей сходство с офицером в парадных погонах, да еще вдобавок ко всему подол был подшит неровно, так, что с левого бока ткань свисала значительно ниже. Было противно осознавать, что у нее - снова - не будет нормального наряда на праздник, как бы она каждый год ни просила мать купить ей зимнее платье: купить, а не сшить. Летние наряды, которые были у нее с собой, надевать не было никакого смысла: красота красотой, но и она не должна была требовать таких безжалостных жертв, как обморожение. Раздраженно вздохнув, Бекка быстро выгладила свою школьную форму и стала подбирать украшения - единственное, что, видимо, могло сегодня выделить ее статус новорожденной на вечеринке.
Технически это, конечно, была не вечеринка. День рождения Бекки очень удобно попал на воскресенье, и поэтому она смогла позвать гостей уже в два часа пополудни, не дожидаясь конца занятий. Впрочем, это, кажется, было единственным, что в этот день заладилось.
На завтраке к Бекке подошел Джоэл и, рассыпаясь в диких извинениях, покаялся, что, мол, совершенно забыл про огромное домашнее задание по Зельеварению и поэтому не сможет присутствовать у нее на празднике. Самым досадным было то, что задания раздавались по вариантам, и Ребекка, сделавшая все, конечно, заранее, даже не могла дать Фергюсону списать.
Ни прекрасный букет ирисов, ни тот самый антикварный фолиант с рецептами древних косметических зелий, который Ребекка давно мечтала приобрести, не смогли уже развеять ту черную тучу раздражения, нависшую над ней, кажется, с самого утра. На свой праздник она пришла с дежурной улыбкой, окруженная подругами и друзьями, но уже без того искреннего восторга и ажиотажа, который порой так сладко окрыляет именинника.

Гекльберри, наверное, хватил бы инфаркт, если бы она показала ему список гостей праздника; однако Ребекку совсем не смущал тот факт, что не все ее приятели были чистокровными и слизеринцами. С однокурсницей своей, по фамилии Булстроуд, как бы невероятно чистокровна та ни была, Ребекка, например, совершенно не могла найти общий язык. Ее бы, может, и не воротило от красной, толстой, прыщавой рожи Булстроуд; но бессмысленная, тупая злоба в ее мелких водянистых глазах красноречиво твердила Бекке, что под непривлекательной оболочкой нечего и пытаться искать привлекательную душу.
Иными словами, врал или не врал Лоуренс Хокинг о своем чистокровном происхождении - не имело для Ребекки никакого значения. Увидев его в дверях "Трех метел", она, как хорошая хозяйка вечеринки, извинилась перед теми, с кем говорила в этот момент, и пошла навстречу другу.
О, она прекрасно знала, что семикурсник хочет быть для нее совсем не "другом". Но, ловко повернув голову так, чтобы его приветственный поцелуй попал в щеку, а также вежливо отстранившись, чтобы Лоуренс не слишком уж долго нюхал ее духи, Бекка аккуратно поставила между ними ментальный барьер. То, что Джоэл не смог прийти сюда, не значило, что ему нужно было за это мстить. Ей претил метод подруг, нарочно вызывающих ревность у молодых людей, если те как-то перед ними провинились. Даже не самое приподнятое настроение не могло заставить Бекку наступить на горло своим принципам, и Хокингу нечего было даже надеяться на поблажки.
- Спасибо большое, - одарила Бекка Хокинга лучезарной улыбкой, когда он вручил ей подарок. - Что это? - Заметив его кивок - мол, сама посмотри - она снова улыбнулась и присела на стул, предложенный ей, чтобы открыть коробочку.

Внутри было маленькое серебряное колечко (Лоуренс очень верно подметил - золото Бекка на дух не переносила) со знаком бесконечности, усыпанным маленькими переливающимися камушками.

- Ну зачем ты, Лоу... - со смущенной улыбкой и ноткой досады в голосе протянула Бекка, продолжая рассматривать кольцо. Она даже на время забыла о том, как раздражало ее все сегодня - от подарка родителей до отговорки Джоэла. Ясно было, что куплено кольцо на последние деньги и только ради нее: у Хокинга на лбу было написано, что бриллиантовые украшения ему совсем не по карману. Еще более ясным был, конечно, намек, кричащий из этого кольца со знаком бесконечности, как через гигантский рупор. Но не отдавать же обратно... И уж тем более не отвергать его с гневом; это только покажет, что ее задевает и злит его внимание, которое, хоть и было не всегда уместным, а все же было Ребекке приятно (чего она, разумеется, никогда не показывала, чтобы парня, не имеющего шансов, не обнадежить). - Спасибо, оно очень красивое. - Чтобы сделать гостю приятное, Бекка сразу вытащила кольцо из коробочки и надела его; потом встала и обняла Хокинга, благодарно поцеловав его в щеку.

Так получилось, что не один Лоуренс оказался поражен этим ее поступком.

 Отправлено: 27.08.15 23:37. Заголовок: Сколь заранее Квенти..

Сколь заранее Квентин не собирался на торжество по случаю Дня Рождения Ребекки Роули, ему все равно было суждено безнадежно опоздать.
За завтраком какого-то первокурсника (угадайте, какого) угораздило облить его тыквенным соком. Казалось бы, невелика беда, когда вот уже почти закончил школу магии и можно все высушить в два счета, но инцидент сам по себе не поднимает настроения, так у недоростка еще хватило наглости нахамить в ответ на сделанное ему замечание.
В коридоре, почти на выходе из замка, его поймал Дориан. Глядите-ка: то месяцами драгоценному братцу ничего от тебя не надо, но в самый неподходящий для этого момент он вечно попадется под руку. Какая-то отчетность по ЖАБА? Дориан, дракон тебя раздери с твоим значком старосты школы. Обязательно этим заниматься именно в это воскресенье?
По дороге в Хогсмид над Квентином разверзлись небеса, и за шиворот непрерывно попадал снег.
Стоит ли продолжать перечислять?
Он-то еще, наивный, надеялся, что когда доберется до места, полоса его неудач наконец-то закончится и, скажем, пресловутый Фергюсон, медленно убивающий Рейвенвуда одним фактом своего существования, куда-нибудь испарится на сегодняшний день.

Фергюсон, допустим, испарился, что не помешало Квентину едва появиться на пороге бара и сразу же узреть весьма неприятную для себя сцену.

Глаза его опасно сощурились, а ногти до боли впились в ладонь, но ни того, ни другого он, застыв в оцепенении, поначалу даже не заметил.
Квентин нервно запустил пятерню в волосы.
Не смей трусить и не подавай виду, что тебя это задело - мало ли что он тебя раздражает.
Впрочем, раздражает - мягко сказано и нисколько не отражает ту гамму негативных эмоций, которую испытывал Квентин по отношению к Лоуренсу Хокингу.
Ладно что парни по жизни не очень ладили, хотя все семь лет, проведенных в школе, вертелись в одних и тех же кругах. Но при этом взглядам их угораздило однажды пасть на одну и ту же девушку - девушку, полностью игнорирующую чувства обоих... впрочем, вернее сказать - прекрасно осознающую их влюбленность по отношению к ней и позволяющую им ухаживания (и это при живом ее молодом человеке), но прекрасно дающей понять, что нет никаких шансов ни у того, ни у другого.
Тем не менее, ни один из них двоих не бросает попыток добиться хоть толики ее внимания, а друг друга негласно считают соперниками.

Рейвенвуд увереннее поднял подбородок и заставил себя подойти к виновнице торжества.
- Здравствуй, Ребекка, - тепло поприветствовал Бекку Квентин, прильнув губами к ее руке. Взгляд его скользнул по уже надетому девушкой подарку сокурсника, который он теперь наконец-то мог нормально разглядеть - и лишь чудовищным усилием воли Рейвенвуд не только сдержался, чтобы грязно не выругаться, но даже бровью не повел. - С Днем Рождения, милая. Хокинг, неужели ты получил наследство? Мои искренние поздравления, - несмотря на полный контроль над своим голосом, Квентин позволил себе некоторую небрежность, так что в обращении к Лоуренсу неуловимо сквозила насмешка.
Квентин беспрестанно улыбался, скрывая за этой улыбкой даже не столь раздражение, сколько полное смятение то отношению к тому, что же будет дальше.
Сам он понятия не имел, как теперь вручить свой подарок.

 Отправлено: 05.10.15 20:42. Заголовок: Ну-ну, давай, посмот..

Ну-ну, давай, посмотрим, чем ты ее удивишь, нахальный самовлюбленный петух. О, час моего триумфа настал, я чувствую его приближение даже кончиками пальцев. Я слишком любил Ребекку и слишком ревновал ее к Рейвенвуду, чтобы сдерживать свое торжество. Я увидел то, что мне было необходимо для полного и неизмеримого счастья: его замешательство.

Не сдерживая мерзкой ехидной ухмылки я голосом змея с райского дерева почти пропел:
- О чем ты, Рейвенвуд, я предпочитаю делать подарки девушке на свои деньги, а не ожидать очередной подачки от родителей или других сердобольных родственничков. Что же ты можешь предложить нашей прекрасной имениннице, Квенти?

Если бы взглядом можно было убивать, сжигать и выдергивать на дыбе одновременно, это был бы самый мучительный вечер в моей жизни. Однако я выжил и выжидательно посмотрел на Рейвенвуда, которого уже потряхивало от ненависти и бессилия.

-Бармен, шампанского мне и леди. А вот джентельмену явно нездоровится, принесите ему, пожалуйста, водки. За мой счет, разумеется, Квенти, я угощу тебя сегодня. Должно же все-таки и в твоей жизни быть место празднику.

Я выудил из кармана горсть монет, аккуратно отсчитал нужное количество и протянул веселому бородачу за стойкой. Кажется этот вечер будет не просто веселым, а очень веселым. Я посмотрел на Бекку. Господи, как я боюсь увидеть в ее глазах презрение или осуждение, а еще хуже разочарование. Но нет, она посмотрела на меня и улыбнулась. Крылья стремительно выросли у меня за спиной, и я уже почти представил, что она, возможно, позволит потанцевать с ней сегодня, почувствовать ее хрупкую фигуру в своих руках, а в конце вечера я провожу ее до башни, мы будем стоять под снегом, и я сделаю то, о чем мечтал всю жизнь: я поцелую ее!

Но мои мечтания разрушил пришедший в себя Рейвенвуд.