Rewind: пророчество третьей войны.

цитата:

Среди светлых небесных сводов,
Среди тёмных безжизненных улиц -
Есть ли в мире хоть кто-то, чтобы всё это остановил?
Осуждай меня, если хочешь;
Я безмерно устала от боли,
И мне просто хотелось услышать слова любви.

Позови меня, останови меня:
Мои мысли – стая обезумевших птиц;
Укрой меня, успокой меня,
И больше не давай смотреть мне вниз.

• Полное имя и фамилия персонажа.
Гвендолин Чейз Лавкрафт | Gwendolyn Chase Lovecraft

• Возраст персонажа. Дата рождения.
22 года (только что исполнилось) | 12 марта 2002 года

• Род деятельности.
Медсестра в госпитале им. Св.Мунго; психиатрическое отделение.

• Чистота крови
Волшебница в 5 поколении; тем не менее, к чистокровным род не причислен. Родители:
Spenser Augustus Lovecraft [Спенсер Огастус Лавкрафт] (1965-2018) – волшебник в 4 поколении; ММ, Отдел обеспечения магического правопорядка, небогатый клерк.
Chase Louise Lovecraft (nee Smith-Sullivan) [Чейз Луиза Лавкрафт (урожденная Смит-Салливан)] (1969 – 2003) – магглорожденная волшебница; уборщица в ММ, наследница коттеджа в маггловском Чизвике.

• Внешность.
Элизабет Олсен || Elizabeth Olsen

• Кто вы?

Storyteller пишет:

цитата:

Сестра милосердия, тихая, мягкая, все время нуждающаяся в поддержке сильного человека, самая настоящая "серая мышка" – казалось бы, такой, как Гвендолин, не место среди Пожирателей Смерти. Ее никто не принуждал, она сама проявила желание примкнуть к Темному Лорду. В чем же дело?
Несколько лет назад, когда она была еще подростком, группа психически неадекватных магглов держала Гвен и ее отца в плену. Лавкрафтов, провинившихся, видимо, только своей легкой «странноватостью», истязали, увечили так, насколько только хватало изощренной фантазии мучителей. Мистер Лавкрафт, небогатый, безродный господин, простой бесталанный клерк в Министерстве и один из самых приветливых людей, кого вам когда-либо довелось бы встречать, погиб тогда, не выдержав издевательств. Девочка же каким-то чудом осталась жива и была высвобождена, но запомнила произошедшее на всю оставшуюся жизнь. Сейчас, спустя много лет, практически никто не помнит этой истории, а Гвен о ней никому и не говорит.
Наверное, юная девушка никогда бы и не решилась предпринять ничего серьезного ради отмщения себя и своего отца, если бы жизнь не свела ее однажды с парнем со смешным именем и пугающим личным делом пациента психиатрического отделения Святого Мунго. Гекльберри не произвел на нее впечатления сумасшедшего, да еще к тому же с садистскими наклонностями, несмотря на то, что о нем по всему отделению ходили жуткие слухи. Говорила ли тогда в Гвен Амортенция или еще нет? Как бы то ни было, со временем она помогла Роули бежать, а после, вслед за ним, примкнула и к возрожденной организации Пожирателей Смерти.

Таких женщин, как Гвендолин, многие мужчины почитают за идеал. А все потому, что у них очень редко появляется свое, четко выраженное мнение на любую проблему, и поэтому они гораздо меньше надоедают, чем те, что стараются действовать с мужчинами наравне. Нет, такие женщины прислушиваются к советам и благодарны за любую помощь; умеют выслушать в трудную минуту, но никогда не заставят почувствовать себя слабым; не чувствуют себя обиженными, когда занимаются только работой по дому; из таких получаются прекрасные жены, матери - и сиделки. Они всегда стараются держаться за спиной более сильного человека мужского пола, всегда долго и сильно любят кого-нибудь – как чеховские душечки, и впитывают идеи любимых людей как губки, так глубоко, что они становятся для них идеями собственными, неотделимыми от естества. А без этого стержня чувств, определяющего все их поведение и все существование, такие женщины чувствуют себя уязвимыми, беззащитными… и бесформенными.
И если посмотреть на Гвендолин Лавкрафт, сомнения в библейском сюжете отпадают начисто. Эта девушка действительно была создана из мужских ребер - ни больше, ни меньше.

THE FIRST RIB.
Spenser Lovecraft; the father.

Дорогой дневник,
Я росла как у Христа за пазухой.
Я почти не знала свою маму: она умерла задолго до того, как моя память включила записывающий аппарат, и все, что у меня о ней сохранилось – колдографии, да еще второе имя. А вот папу я не забуду никогда. Прошло уже около шести лет с того дня, как он скончался у меня на глазах, а я до сих пор помню каждое его ласковое слово, каждый жест, каждую морщинку на его лице, каждую линию на его ладони. Кому-то, возможно, было бы страшно постоянно жить наедине с этой отчетливой памятью; но мне самым страшным всегда казалось именно забвение. Теперь я цепляюсь за свои воспоминания, как сорвавшийся в пропасть – за любой, самый колючий куст на склоне горы; ведь это стоит расцарапанных ладоней.
До 17 лет я не знала горя. Хоть папа и не зарабатывал много, нам двоим хватало на почти безбедную жизнь; я училась, часто писала ему письма, потому что в Хогвартсе мне было почти не с кем общаться, и ответы приходили буквально на следующее утро… В детстве я не очень-то понимала, чьей дочерью мне довелось родиться. Мне казалось, что мистер Спенсер Лавкрафт – ничем не выделяющийся, ничего не добившийся клерк в Министерстве Магии; да я никогда не смела возомнить и о себе самой что-то большее, ждала такого же невзрачного семейного будущего. Мне думалось, что мы оба – обыкновенные серые мыши, и нас обоих не за что ценить. По поводу себя я до сих пор сомневаюсь, а вот отец… Только после его смерти я поняла, сколько любви был он способен дарить людям вокруг и какая львиная доля этого вселенского обожания доставалась мне. Он боготворил меня, позднего, любимого ребенка, память о жене; он не давал меня никому в обиду, он готов был даже отдать за меня жизнь.
Впрочем, он это и сделал в конце.
Это было на моих последних летних каникулах: я окончила шестой курс и вернулась домой. Я не буду рассказывать долго. Они были магглы, их было, кажется, трое, и смешной предлог «вы террористы» был выдуман ими просто ради того, чтобы как-то прикрыть свою ненормальность, когда папа (я тогда в первый и последний раз видела его плачущим) спросил у них, за что они делают это с нами. Я не помню, сколько дней это продолжалось и что происходило в точности. Помню только, как отец нарочно дразнил наших мучителей, чтобы больше внимания они уделяли ему; помню, как, когда мы оставались одни, он говорил мне вспоминать самые замечательные моменты нашей с ним жизни, чтобы хоть как-то спастись от неизбежности конца; помню, как потом однажды, во время очередной пытки, он перестал кричать, захрипел и просто больше не двигался. Ровно на следующий день (isn’t it ironic?) орудовавшую в нашем районе группу маньяков раскрыла маггловская полиция; на убежище была объявлена облава, и я была спасена. Я узнала об этом, когда уже очнулась в Мунго, перевезенная туда аврорами; так же, как была окончательно уведомлена там о своем сиротстве, в которое до последнего не хотела верить.

THE SECOND RIB.
Xavier Isaac Krawattski; the friend.

По законам магического мира я была уже совершеннолетней тогда - и поэтому ни дня не провела в сиротском приюте, а сразу вступила в права наследования нашего небольшого домика в маггловском Чизвике, доставшегося нам по маминой родне. Это лето, 2018 года, я вспоминаю сейчас как самое страшное время своей жизни. Многие коллеги моего отца побывали на его похоронах, многие соседи пожалели меня, но через пару недель все эти полузнакомые люди, ничем нам не обязанные, постепенно забыли думать о нашей трагедии и оставили меня наедине с моими страхами и страданиями. Я неожиданно поняла, что мне не к кому больше идти. Чтобы не жить совсем одной в опустевшем доме, я взяла себе на птичьем рынке двух котят; засыпала, зажигая свет и громко включая магическое радио в папиной комнате; в магазин ходила очень редко, только по особой надобности и только с ножом в кармане, наивно полагая, что это защитит меня от следующего возможного нападения… А когда первая волна психологического шока прошла, меня ударили под дых другие, более прагматические трудности. Хоть Министерство и выделило мне мизерную социальную пенсию по потере кормильца на оставшееся время обучения, они не преминули напомнить мне, что ровно через год, когда я окончу школу, мне надо будет как-то обеспечивать себя самой. Я совершенно не представляла, чем смогу заниматься. Никакими особыми талантами я никогда не обладала и вообще меньше всего задумывалась о том, что когда-то буду вынуждена сама зарабатывать себе на хлеб; если подсознательно я и понимала, что никто не вечен, то уж точно не ожидала такой скорой кончины единственного родного человека.
Не знаю, как я смогла пройти через это время. Я была на грани полного саморазрушения, на грани желания наложить на себя руки. Возможно, меня спасли тогда от смерти мои извечные трусость и слабоволие: я всегда слишком цеплялась за жизнь, чтобы осмелеть однажды настолько, чтобы свести с ней счеты. Возможно, меня спас человек, который тогда очень вовремя появился в моей жизни и сумел вывести меня из самого глубокого кризиса. Его звали Ксавьером, он был магглом, жил в соседнем доме; и однажды он чуть не схлопотал от меня ножом в живот, когда на вечерней улице имел неосторожность тронуть меня за плечо, чтобы отдать бутылку йогурта, которую я обронила.
Он был старше меня на два года, и тогда, летом, он только ждал письма из Оксфорда, которое бы возвестило о его зачислении на медицинский факультет: самый дорогой в университете. Он рассказывал мне, как ужасно неловко ему за то, что его семья будет вынуждена потом долгие годы выплачивать кредит за его образование; однако затем с таким же жаром оправдывал свой выбор, объясняя, что это его святой долг – помогать людям на посту врача. Мы переписывались весь следующий год; я посылала ему письма не с совами, а с почтовыми голубями (один житель Хогсмида, по счастливой случайности, разводил их), объясняя это милой придурью своей частной школы; отмечала все праздники с его семьей, очень радушно меня принимавшей; была в курсе всех его сердечных проблем и – тайно, конечно – помогала разрешать конфликты с зазнобами жизни. Сама я не имела на него видов… ну, может, только немножко, иногда. В любом случае, он-то всегда относился ко мне просто как к другу и приятному собеседнику; на что мне было рассчитывать.
Все равно я была благодарна ему за все. Этот год общения с Ксавьером не только позволил мне начать новую жизнь вне губительного одиночества, но и определил мою будущую профессию. Отныне я точно знала, что буду, как и он, работать – кем угодно – в медицинской сфере. Никакие другие варианты просто не возникали в моей голове. Теперь я уже не так боялась окончания школы: мне было куда пойти. Сдав на ровные «Выше Ожидаемого» свое Ж.А.Б.А., я, благо дальнейшее образование для меня оказалось бесплатным, поступила на курсы медсестер при больнице имени Св. Мунго.
А в сентябре 2023 года Ксавьер, в своей последний учебный год, отправился по стипендии в заграничную стажировку во Францию. Там его уже ждала девушка, с которой он познакомился летом на отдыхе. В ноябре я получила известие о том, что они помолвлены; к письму было приложено приглашение на свадьбу в январе.
Однако в январе мне уже было не до чужой свадьбы.

THE THIRD RIB.
Huckleberry Rowle; the lover.

цитата:

Люблю тебя, ты лучше всех – но в этих словах
Зависть, обида, досада, ненависть, страх.

Я уже работала в Мунго два года – в Отделении ранений от магических существ – до того, как одна моя коллега ушла в декретный отпуск в декабре 2023 года, и ее отделению, психиатрическому, стало катастрофически не хватать персонала. Тогда-то я, как работник на хорошем счету, и была удостоена – можно ли так сказать? – чести работать в этом нестабильном месте за повышенную заработную плату. «В основном пациенты у нас тихие, не волнуйся, - говорил мне главврач отделения в мой первый день заступления на пост. – Проблемы с памятью, в основном; работа здесь, может статься, куда легче, чем уход за несчастными идиотами, вовремя не поклонившимися гиппогрифу. Но предупреждаю: поосторожнее с палатой №6. Думаю, Стейси уже снабдила тебя набором страшных баек об этом пациенте; и вряд ли ты всем им поверила – вот и сейчас ты улыбаешься… Очень многое приукрашено, не спорю, мистер Роули вообще покажется тебя очень милым на первый взгляд. Но не стоит поддаваться этому обаянию. Я сам чуть не поплатился за потерю бдительности перерезанной сонной артерией, знаешь».
Мистер Роули… Я не могла тогда понять, как можно быть одновременно обаятельным и смертоносным; мне, малолетней дурочке, всегда было проще отмести одно из определений и склониться ко второму, разделить мир на черное и белое. Однако в первый же день, когда я вошла в его отдельную палату с бронированными окнами и дверью, я поняла, как эти вещи могут переплетаться в одном человеке.
И весь мир изменился для меня навсегда.

12.12.2023. Дорогой дневник! Мистер Роули не умеет колдовать обычными методами, как это делают все окончившие Хогвартс волшебники, но каким-то загадочным образом сегодня вокруг ножек его кровати обвился цветущий плющ. Он сказал, что это потому, что сегодня ночью ему снилась я. Мне было странно приятно и очень страшно одновременно. Я вообще чувствую себя странно в его присутствии: как-то двояко, неустойчиво.
18.12.2023. Дорогой дневник! Роули рассказывал мне о своем детстве и вообще – жизни до больницы. Оказывается, он попал сюда еще в 14 лет! Мне это очень странно. По тому, как он говорит со мной, он кажется совершенно нормальным; да и память его, судя по длинным и очень ясным флешбекам, совершенно не повреждена.
25.12.2023. Дорогой дневник! Сегодня я, как единственная, кому не надо домой к семье на Рождество, остаюсь на ночное дежурство в отделении. Я хотела придумать отговорку, но не смогла; теперь я очень боюсь идти туда. Я не знаю, почему я боюсь. Наверное, я схожу с ума. Наверное, мы меняемся с Гекльберри местами.
26.12.2023. Я люблю Гека. Я хочу остаться в его палате и говорить с ним всегда. Пожалуйста, боже, сделай так, чтобы я сошла с ума и нас положили в одну палату, больше я ничего не прошу.
27.12.2023. Я ненавижу этих людей. Я ненавижу их всех. Почему они заточили его в эту палату на 12 лет ни за что ни про что и при этом даже не смогли найти убийц моего отца? Мерзкие магглы, трусливые волшебники. Нет, я не оставлю это так. Мы не оставим это так, правда, Гек?
29.12.2023. Почему он так больно сжимает мою руку, когда говорит со мной?
30.01.2023. Я не могу смотреть на него: мне кажется, что я сразу умру тогда, но и этому буду рада.
05.01.2023. Дорогой дневник! Судя по моим предыдущим записям, я как будто вправду стала сумасшедшей на время; но теперь-то я совершенно здорова. Я совершенно отчетливо вижу теперь, что я должна сделать для того, чтобы моя жизнь, наконец, стала полной смысла, и перестала быть просто бесцельным существованием, которое я влачила раньше. Я должна помочь Геку выбраться из этой больницы, и вместе мы должны отомстить. За всех. За него, за меня, за моего отца – за всех. Вот. Раньше я верила в этот мир, в эту свободу, которую нам дала победа 1998 года, но теперь я знаю, насколько лживо это спокойствие и насколько правильным будет его разрушить, чтобы на обломках возвести такое справедливое будущее, где убийцы и грязные магглы будут попраны и наказаны, а невинные люди не будут сидеть в клетках.
Я знаю, что я делаю. Мне кажется, впервые в жизни я знаю, что я делаю.

THE FORTH RIB.
Douglas Brown; the patron.

Empty; no data collected yet.

THE FIFTH RIB.
Peyton Smith; the brother.

Empty; no data collected yet.

THE SIXTH RIB.
Bartemius Spenser Lovecraft; the son.

Empty; no data collected yet.

• Личные вещи.
Волшебная палочка: яблоня, совиное перо; 13’, очень тонкая и упругая, с узорами на рукоятке.

цитата:

Яблоня - очень сентиментальны и жалостливы. Никогда не теряют надежду на лучшее. Ужасно влюбчивы, и из-за этого часто попадают в переделки. Нельзя им пенять отсутствия ума, но все же эти волшебники чаще всего действуют под влиянием эмоций и сиюминутных желаний. Часто меняют свои решения, раздираемые изнутри противоречиями. Случается, что при выборе между легким и правильным - идут по пути наименьшего сопротивления и уступают пороку.
Совиное перо - унылые, несколько отрешенные маги, наблюдающие жизнь со стороны. Мудры, но часто не знают, как применить это в жизни. Живут по большей части в своем мире, замыкаются в себе и своих переживаниях.

Животные: две кошки – белая Белоснежка (Snowy) и черная Золушка (Cindy); обеим примерно по шесть лет. Они похожи на свою хозяйку – ласковые, мягкие, спокойные, практически не игривые и не агрессивные, как бы странно ни звучало о кошках.
Гвендолин носит оба обручальных кольца родителей на безымянном пальце правой руки (как обычно их носят вдовцы).

• Связь с вами.
см. Пейтон Смит.
+ иногда в написании постов будет принимать/принимал участие Энди.